Круглое лицо Джонса расплылось в подобострастной улыбке.
– За эти годы я прекрасно изучил ваши привычки, мистер Энсон. Не буду вас беспокоить. Думаю, вы будете очень заняты.
Энсон поддерживал с Джонсом дружеские отношения по принципу: ты мне – я тебе. Бывали времена, когда Энсон приводил девушек прямо в офис, так как не мог позволить себе снять номер в отеле. Когда в офисе Энсона свет горел далеко за полночь, Джонс делал вид, что не замечает этого. Каждое Рождество Энсон выкраивал некоторую сумму и делал Джуду щедрый подарок. Джонс много знал о девушках Энсона и завидовал успеху, которым он пользовался у женщин.
– Занят? Еще бы! Чего ради я торчал бы здесь так поздно, – сказал Энсон. – И вот еще что, Джуд… – Он вытащил бумажник и извлек пятидолларовую купюру. – Мне не нравится рубашка, которая сейчас на вас… купите себе другую. – Его улыбка подсказала Джонсу, что это просто шутка, но пятидолларовая купюра отнюдь не была шуткой.
– Разумеется, куплю, мистер Энсон. Спасибо. – Толстые пальцы Джонса сомкнулись на купюре. – Провернули неплохое дельце? – поинтересовался он.
– Выиграл на бегах пятьдесят к одному, – солгал Энсон и, кивнув, вышел из здания.
Было половина девятого. Он пешком добрался до ресторана «Луиджи». За ужином он еще раз прокрутил в голове свой план. Теперь он был убежден в его эффективности. Мэг вне подозрений. Следовало побеспокоиться, чтобы и у него было железное алиби.
Плотно поужинав, Энсон вернулся к себе в офис.
Он знал обычный распорядок работы Джонса. Около десяти вечера тот начинал обход здания. Он поднимался в лифте на все этажи, проходил по коридорам и в одиннадцать тридцать возвращался к себе. В час пятнадцать процедура повторялась.
Энсон уселся за свой стол, включил магнитофон, поставил новую бобину с пленкой и поместил микрофон поближе к пишущей машинке. Затем вложил в каретку лист бумаги, включил магнитофон на запись и принялся отстукивать на машинке всякую белиберду. Этим он занимался в течение часа.
В начале одиннадцатого Энсон услышал шум поднимающегося лифта, после чего Джонс тяжелой поступью проследовал мимо его двери. Энсон не прекращал печатать. Услышав, что лифт поднялся на следующий этаж, Энсон прекратил печатать, выключил магнитофон, положил бобину с пленкой в один из ящиков стола и, закрыв офис, спустился по лестнице и вышел на улицу.
Фэй Лаули в одиночестве сидела в баре «Ча-Ча-Клуба», держа в руках бокал виски с содовой. Раздражение ее все нарастало: вот уже больше часа она сидит одна-одинешенька, но ни один мужчина не обратил на нее внимания. Лениво глянув в сторону двери, она увидела входящую Берил Хорси и недовольно поморщилась. Берил, в норковом палантине и бриллиантовых сережках в ушах, заметила Фэй и, приветливо махнув рукой, подошла к подруге.