- Сейчас я вам опишу его приметы! - вопила тетя среди общего гама. Ведь вы его почти не знаете! Бедненький мой мальчик - белокурый, бледный и тонкий как былинка!
Поезд постепенно опустел. Носильщики складывали у наших ног чужой багаж. Мы искали Ксавье в толпе и не могли найти. Пассажиры, направляясь группами к выходу, проходили мимо нас.
- Ах, боже мой! - не унималась тетя.- Нет его нигде! А вдруг он опоздал на поезд! А вдруг что-нибудь случилось!..
Я встала на цыпочки, посмотрела в конец состава, потом направо... И я заметила рядом с носильщиком чью-то удаляющуюся спину, длинный и тонкий силуэт, бежевое пальто. Еще сама не веря своей догадке, я, не предупредив родных, бросилась вслед за этим пассажиром. И догнала его.
- Ксавье!
Казалось, он очнулся ото сна, остановился и поднял на меня светлые, глубоко запавшие глаза. Он был ничуть не бледен. На его лице еще лежал отблеск тех одиннадцати лет, которые он провел на горных вершинах, вдали от людей.
- Я Агнесса... Твоя кузина...
- О! О! - негромко произнес он.
И улыбнулся. Я подошла к нему ближе.
- Ну, давай поцелуемся.
Он молча позволил мне обнять себя за плечи, слегка нагнулся... Я почувствовала щекой его костистое лицо, прижалась к нему губами и отступила на шаг.
Он улыбнулся еще шире. Поглядел на меня внимательнее.
- Теперь-то, теперь я тебя узнал, - произнес он.
Голос его, ровный и глуховатый, казалось, шел откуда-то издалека, как и его мысли. Он добавил:
- Агнесса...
И снова нагнувшись, вернул мне мой поцелуй. В эту минуту я невольно отметила про себя, что, целуя, он не сбил набок моей шляпки. Я уже почуяла в нем какую-то странную, пожалуй даже болезненную, деликатность.
Желая отделаться от этого впечатления, я сказала:
- А наши ждут тебя там...
Я помахала им рукой. Симон первый заметил меня. Пока они добирались до нас, я снова повернулась к Ксавье.
Он все еще глядел на меня, и улыбка не сходила с его губ. И тут он произнес:
- Надеюсь, тебе понравилось в Америке?
Но к нам уже подоспела тетя Эмма. Эта вторая мать, не узнавшая свое дитя, когда оно прошло мимо, набросилась на него с восторженными воплями, однако, не удержавшись, кинула на меня бешеный взгляд. Я отошла. Тетя взяла Ксавье под руку; с другой стороны его подхватил Симон. Мы направились к выходу. Мама шагала рядом с Симоном. А мы с носильщиком замыкали шествие.
Очутившись на улице, я отказалась ехать с вокзала домой в нашем лимузине, где, я знала, тетя окончательно завладеет Ксавье и заставит его отвечать на свои многочисленные вопросы. Под тем предлогом, что в лимузине всем нам будет тесно, я сказала, что поеду вместе с Симоном.