– Зачем? – спросила Амалия.
– Если ожерелье было найдено при нем, то, может быть, он прячет остальное где-то еще? – пояснил следователь. – Должен признаться, что я уже осматривал его вещи, но ничего особенного среди них не обнаружил. Однако одно дело я, а другое…
– Несите, – распорядилась Амалия. И когда следователь вышел, поморщилась и потерла виски, как человек, находящийся в состоянии крайнего утомления.
– Может быть, – подал голос игрок, – проще признаться ему, что вы приехали вовсе не из-за парюры, и рассказать, что за дело привело вас сюда?
Однако Амалия не успела ответить, потому что Половников уже вернулся, неся в руке небольшой сверток.
– Вот, прошу, сударыня. Самодельная отмычка… Какая-то мелкая монетка, судя по всему, наполеоновской чеканки… Платок, кошелек… И все.
Но отмычка не заинтересовала Амалию, точно так же как не заинтересовала монетка наполеоновских времен, которую, должно быть, Валевский носил с собой на счастье.
– На платке кровь, – подал голос Половников. – По-моему, его собственная… поляк вытирал ее, когда мы везли его в управление.
– Должна признаться, что не вижу здесь ничего особ… – начала Амалия и умолкла, глядя на кошелек.
Это был простой кошелек русской кожи, не то чтобы богатый на вид и не то чтобы шибко привлекательный. Амалия взяла его в руки, повертела, открыла, проверила наличность и зачем-то провела пальцем по тиснению внутри кошелька, на сгибе.
– Антон Иваныч, Валевский еще здесь? – неожиданно спросила она. Следователь кивнул. – Отлично, давайте его сюда!
– Что с кошельком? – не утерпел Рубинштейн, когда Половников вышел.
– Ничего, – ответила Амалия. Но по блеску ее глаз шулер видел, что баронесса лукавит. – Кошелек как кошелек, только вот тиснение… Видите? Ничего особенного в нем не замечаете?
Приглядевшись, Рубинштейн заметил, что тиснение складывалось из трех искусно переплетенных букв.
– «О», «З» и «Б»… нет, по-моему, «В», – пробормотал Николай. – И что же они значат?
– «З.В.О.», – поправила Амалия. – «За верность Отечеству». Такие кошельки получали люди, которые… которым удалось отличиться в особой службе или для особой службы. Среди них был Семен Воскобойников, переписчик… то есть все в городе думали, что переписчик. От него мы получали много ценных сведений. Но недавно Семена убили, как раз когда он собирался сообщить нам… – Баронесса осеклась. – Меня послали расследовать это дело, потому что репутация местной полиции нам прекрасно известна – отнюдь не те люди, которым можно давать секретные поручения. Чтобы успокоить их, я придумала причину своего визита – поиски украденной Валевским парюры… потому что его никак не могло быть в этом городе. И пока я убедилась бы, что его здесь нет, я успела бы узнать нужные мне сведения. Но по какой-то причине Валевский оказался именно здесь и постоянно путался у меня под ногами, как и Половников, которого де Ланжере приставил ко мне. В конце концов я освободилась от них обоих, но… но мое расследование продвигалось туго. И хотя я была уверена, что Семена убили те, за кем он следил, нельзя было исключать и обычного ограбления, например. Тем более что с тела исчезли кошелек и золотое кольцо.