– Виссарион! – плачущим голосом воззвала Розалия. – А правда, зачем она к нам едет?
– Из-за некоего Валевского, – ответил Хилькевич.
Граф Антонин Лукашевский вскинул бровь и разом сделался как две капли воды похож на своего предка-короля, который интересовался звездами и поэзией, а в перерыве между означенными увлечениями отравил двух или трех жен, имевших несчастье не разделять его вкусов.
– Позвольте! Вы имеете в виду Леонарда Валевского? Того, который называет себя Леон Валевский?
– У, этот молодчик мне известен, – беззлобно вставил Пятируков. – В своем деле он дока!
– Mais certainement,[1] вы же с ним коллеги, насколько я помню, – кисло заметил граф.
– Нет, – твердо ответил Пятируков, – наши амплуа разные, Антонин Карлович. Он скорее по сейфам специалист, а я больше с людьми привык работать.
– По сейфам он специалист или по чему еще, – вмешался Груздь, – но, право же, просто смешно! Прежде всего потому, что Валевский не наш, он в Варшаве промышляет, а у нас тут, между прочим, не Польша![2]
И он победно поглядел на китайца, который, как всегда, улыбался, сохраняя совершенно невозмутимый вид.
– В Варшаве или не в Варшаве – дело десятое, – фыркнула Розалия. – Я не могу понять, зачем он вообще мог им понадобиться!
– Кажется, он опять сбежал из тюрьмы, – нерешительно заметил Жорж. – Я читал в газетах.
– Он уже раз пять сбегал из тюрем, – отмахнулась Розалия. – Нет, тут что-то не так!
Хилькевич кашлянул и сообщил:
– Он украл драгоценности Агаты Дрейпер.
– Что? – изумился граф.
– Знаменитую парюру,[3] которую подарил ей великий князь Владимир, – пояснил хозяин дома. – В поезде на Варшавско-Венской дороге. Как это ему удалось, до сих пор не могут понять. Горничную на всякий случай арестовали, но она ни в чем не созналась. Говорят, что на одни бриллианты, из которых сделана парюра, можно купить половину нашего города, а ведь там не только бриллианты были.
– Агата Дрейпер – знаменитая танцовщица? – довольно сухо спросила Розалия, поводя необъятным бюстом. Как и все бывшие красавицы, она от души ненавидела красавиц настоящего.
– Да какая там танцовщица… – проворчал Груздь и вслед за тем весьма колоритно обозначил истинный род занятий мадемуазель Дрейпер.
Агафон Пятируков сосредоточенно размышлял, шевеля морщинами.
– То есть драгоценности пропали, свистнул их Валевский, а драгоценности – подарок великого князя, стоят черт знает сколько, и поэтому столичную даму прислали сюда искать Валевского, у которого они должны быть, – подытожил он. – Я правильно понял?
– Ну да, – кивнул Хилькевич. – Все верно, за исключением того, что Валевского в нашем городе нет и быть не может, и искать его тут совершенно бессмысленно. Так что зачем баронесса Корф на самом деле направляется сюда – большой-большой вопрос.