И девушка поглядела из-под ресниц на Васю так, что тот окончательно потерял бы голову – если бы, конечно, не потерял ее гораздо раньше.
В дверь заглянул лакей Митя, увидел воздыхателей горничной, на которую он сам положил глаз, и насупился.
– Что такое, Митя? – спросила Дашенька.
Митя объявил, что госпожа звала к себе Дашеньку и очень сердится, что ее до сих пор нет.
– Злая какая, – проворчал Вася. – Вы только поправились, а она…
– Вы, Вася, ничего не понимаете, – заявила Дашенька. – Вот вы сколько получаете у себя в дворниках?
Вася понятия не имел, сколько он получает, по той простой причине, что сфера его профессиональных интересов была чрезвычайно далека от подметания улиц.
– Рублей пятнадцать, я думаю, – ответил за него Стремглавов.
– А я получаю гораздо больше, чем может иметь горничная у другой хозяйки, – объявила Дашенька. – И вообще, ежели хотите знать, я при Амалии Константиновне с детства состою, и она никогда меня не обижала.
Затем, взяв обоих поклонников под локти, девушка вывела их из номера, после чего тщательно заперла дверь.
– Распоряжение Амалии Константиновны, – пояснила она с улыбкой. – Не знаю, зачем это надо, но раз надо, значит, надо. До свиданьица, господа!
И Дашенька двинулась по направлению к номеру хозяйки, но в коридоре ее нагнал Митя.
– Ей-богу, Дарья Егоровна, – сказал он, жарко дыша горничной в ухо, – это совсем никуда не годится. Вы всех подряд приманиваете, и меня, и дворника, и пустомелю из городской газеты. Нехорошо!
– А правда, что у вас жена и двое детей в Костроме? – спросила Дашенька, глядя на него полным любопытства взором.
Митя открыл рот и прикипел к месту.
– Вам что, кухарка сказала? – пробормотал он растерянно и с несчастным видом.
– Нет, – беззаботно ответила Дашенька. – Лакей Степа, ваш товарищ.
– А у него, – горя жаждой мести, заторопился сдать приятеля Митя, – у него шесть детей! И жену он колотит!
– Мне-то что? – пожала плечами Дашенька. – Я ему не жена и никогда ею не буду.
И, окончательно сразив Митю этим доводом, она удалилась.
Придя в себя, лакей отправился готовить комнаты для нового важного постояльца, который вскоре должен был приехать в их город. В душе Мити кипела обида на весь женский род, а в голове вертелась неотвязная мужская мысль о том, что женщины – чертовски загадочные существа, и понять их не под силу ни одному представителю противоположного пола.
Что же касается Дашеньки, то она со своей госпожой как раз обсуждала разные насущные дела, когда дверь распахнулась, и в комнату со злым, перекошенным лицом вошел Виссарион Хилькевич.