В 1909 году вышло семитомное собрание сочинений Эртеля, тогда же сборник его писем, снова всколыхнувший интерес к художнику.
Вершинная его книга - роман "Гарденины, их дворня, приверженцы и враги", явившийся одним из последних крупных литературных событий на исходе XIX века. По выражению А. А. Фадеева, в этом произведении почти "вся пореформенная Россия дана в разрезе". Чтобы лучше представить идейно-эстетическую значивость и своеобразие этого большого художественного полотна, коротко познакомимся с биографией писателя и основными вехами его творческого пути.
2
Жизнь Александра Ивановича Эртеля похожа на увлекательный роман настолько она полна яростной борьбы и страданий, душевных: взлетов и падений, трудных обретений и потерь.
Фамилия Эртель имеет немецкое происхождение - дед писателя, Людвиг, выходец из берлинской бюргерской семьи, в 1811 году шестнадцатилетним попал в армию Наполеона, а в сражении под Смоленском был взят в плен и увезен русским офицером в Воронеж, где женился, приписался в мещане и позже занялся управлением помещичьих хозяйств. Отец писателя унаследовал от родителя разве что практическую житейскую хватку, а в остальном уже мало напоминал педантично-делового человека: отличался буйным нравом, тягой к "загулам", пренебрежением к образованности, хотя и успел приобщиться к грамоте, будучи одно время приказчиком в Москве. Мать Эртеля - "плод незаконной любви" помещика Беера и крепостной нянюшки - представляла по характеру резкий контраст с мужем: была, по словам писателя, "не прочь и от чувствительности, и от мечтательного романтизма". Александр Иванович с присущей ему откровенностью и самоиронией говорил, что его натура соткана из двух нитей - красной и голубой - настолько причудливо-противоречиво "здравый смысл" уживался в нем с почти детской впечатлительностью.
Контрасты преследовали Эртеля с детства. Сын управителя чужого имения, "барчук" - и "Шаша", "Сашка", "свой человек" среди крестьян; скучная деловая контора отца - и неоглядная вольная степь (он родился в деревне Ксизово Задонского уезда Воронежской губернии, ныне Задонского района Липецкой области); ранняя обязанность приглядывать за работой мужиков - и "идеальные" мечты; скептическое отношение в доме к учению ("будет образованный - родителей не станет кормить") - и жадная тяга к книге. Он никогда и нигде "официально" не учился, отданный на попечение "добрым дядюшкам", заезжим французским девам, крестьянам-самоучкам - отсюда юношеская беспорядочность при его поразительной начитанности. Процесс приобщения к печатному слову проходил у него "не как у людей", о чем он однажды признавался писателю Н. Ф. Бажину: