Челка министра полиции была на манер наполеоновской!
Хороший лакей всегда подражает своему господину…
* * *
Тюремная надзирательница Аделаида Симоне тишком передала Мале крохотную записочку.
— Это вам… из Марселя, — шепнула она. Гидаль сообщал, что Наполеон, кажется, задумывает войну с Россией, а в Марселе все готово: «Наши дела идут успешно. Только что я получил известие из Германии (порабощенной Наполеоном), что и там имеем верных союзников. Я укрепляю наши позиции в Италии…» Прекрасно! Россия останется нерушима, а Италия с Испанией скоро обретут свободу от корсиканского деспотизма. Только бы не случилось беды с Гидалем: он слишком горяч, особенно когда заглянет в большую бутылку…
Однажды ночью майор Мишо де Бюгонь был разбужен по тревоге: в камере генерала Мале слышны чьи-то голоса. Накинув халат, ветеран поспешил в башню. Сомнений не было — Мале с кем-то разговаривал. «Неужели и правда спятил?..» Майор откинул шторку и в ужасе закричал:
— Боккеямпе! Вы-то как сюда попали?
Пока он возился с ключами, отпирая засовы, случилось чудесное превращение: мирно похрапывал Мале, а больше никого в камере не было. Комендант кинулся бежать на другой этаж, он открыл камеру корсиканца — тот дрыхнул, словно окаянный.
— Что за чертовщина! — перепугался майор… Утром он нанял трубочиста, которого и спустил в дымовую трубу. Но трубочист объявился лишь на следующий день — он вылез из подвала соседнего дома, отказавшись рассказывать что-либо. Очевидно, генерал Мале хорошо владел тайнами старинного замка. Майор даже не осмелился сделать ему выговор:
— Боже мой! Что еще вы задумали на мою седую голову?
Мале — благодушный и спокойный — сидел перед ним, раскладывая пасьянс на стареньких картах времен революции. В его колоде не было ни королей, ни дам, ни валетов — их заменяли яркие символы Свободы, Гения и Равенства.
— Что еще? — спросил он. — Скоро вы получите письмо с набережной Малакке, в котором будет говориться обо мне…
— Да? — вполголоса откликнулся де Бюгонь.
— Конечно! Без меня ведь никак не обойдется, — рассмеялся Мале, ловко тасуя картишки.
— Вы еще можете смеяться?
— И будет сказано, — пророчил Мале, — что я готовлю побег с целью перебраться под знамена России, которой уже многие служат… Но вы, майор, не верьте этому. Русская армия справится с нашим императором и без моих услуг. Вы меня поняли?
Майор вернулся на свою квартиру и выразительно покрутил перед женою пальцем возле своего виска. Она его поняла:
— Ну и пусть его заберут от нас… куда надо!
* * *
Всю зиму узник держал начальство в постоянном напряжении; по тюрьме ходили упорные слухи, будто по ночам генерал Мале вылезает гулять на крышу; караульные, простояв на посту в его башне с неделю, оказывались уже негодными — он успевал их распропагандировать, и приходилось менять их как перчатки.