— Сорок дней, — захихикала я. — Признавайся, а откуда ты взяла еще купюру? Стащила у соседа?
— Понимаешь, — смутилась Настя, — я решила, что должна купить Костику шоколадку. За путевки. Специально положила деньги во внутренний карман, чтобы случайно не истратить. И забыла. Не все ж тебе забывать! А потом вдруг вспомнила. В экстремальных обстоятельствах память всегда обостряется.
— Ничего. Что ни делается, все к лучшему. А Костику мы подарим даже две шоколадки. Завтра.
Моя подруга вздохнула:
— Найти бы в тюбиках, как у космонавтов.
— У космонавтов шоколад в тюбиках? — изумилась я. — Тогда это, наверное, не шоколад, а шоколадный крем. Знаешь, продается такой в банках. Очень вкусно.
— Да при чем тут шоколад! Я вообще об еде. Меня волнует проблема питания.
— Почему? По-моему, питание — скорее удовольствие, чем проблема.
— Да? А как ты себе представляешь питание в течение двух дней на верхних боковых полках?
Я задумалась:
— Ну, мы же не все это время будем питаться.
— А что еще делать в поезде?
— Спать. И вообще, мы сможем слезать вниз. Внизу нам положены два сидячих места.
Настя скептически хмыкнула.
— Тот, кто внизу, сразу разложит полку и завалится на нее. Это уж я заранее чувствую! А мы будем куковать наверху.
Однако ничто не могло испортить моего радужного настроения.
— Ничего! Банки стану открывать в тамбуре. А потом будем есть из одной банки и передавать друг другу, благо, полки рядом.
— До сих пор не могу привыкнуть, — призналась Настя, — что ты умеешь открывать консервные банки. На вид — обычный человек, а такой талант!
Настя, живя с мамой и бабушкой, не имела ни малейшего представления о хозяйственных заботах. Я, живя только с мамой, имела, но минимальное. А Света после житья с мужем и дочерью умела все.
Домой я добралась без приключений, если не считать приключением тот не столь уж редкий факт, что я проехала свою остановку. Итак, летний отдых подготовлен — осталось его осуществить. Вперед!
Света позвонила в тот же день.
— Я тебе помогла? — без предисловий спросила она.
— Конечно! Спасибо!
— А ты за это должна позволить мне сделать то, что я хочу. А то я уже видеть его не могу!
— Кого? — не поняла я.
— Да твой фиолетовый купальник. Лифчик еще так-сяк, а от трусов мне просто становится плохо. Из них запросто можно сшить две пары нормальных.
— Так уж и две, — воспротивилась я возмутительному поклепу. — Полторы от силы. И вообще, мне его купили в школьные годы, а я тогда была толще, и нравы были другие. Это мой любимый купальник, страшно удобный. — В трубке раздалось презрительное хмыканье, и я поспешила продолжить: — Ты же сама знаешь, у меня грудь по размеру больше, чем бедра. А купальники почему-то рассчитаны на противоположное. Мне надо выбирать — или ходить в больших трусах, или, пардон, с открытой грудью. А фиолетовый купальник все-таки почти нормальный. В нем я могу повернуться без риска, что лифчик лопнет.