— Да не трону я твой лифчик, успокойся! Я ушью трусы. Ладно уж, не в два раза, в полтора. Неужели я этого не заслужила?
— Заслужила, — вынуждена была признать я. — Только помни о моей скромности.
— Нездоровой скромности, — отрезала Света. — Приезжай завтра ко мне. И не забудь прихватить оракул.
«Оракул» — это такая книга. Мне ее подарили на день рождения. В ней напечатаны вопросы — больше двухсот — и много-много вариантов ответов. Ты кидаешь зернышко в магический круг и по тому, куда оно упало, выбираешь ответ. Оракул был хорош, но отличался весьма скептическим отношением к моей персоне. Первый вопрос, которым я прельстилась, был следующий: «На содержание себя какое отыскивать средство и каким образом доставать деньги?» Вопрос был весьма для меня актуален, а ответ… ответ прост. «Разве что — воровством». Тогда я нашла другой вопрос: «От задуманной мною вещи получу ли я барыш», а задумала свой сизис, диссертацию то есть. «Хорош товар, да в убыток продашь», — с удивительным знанием моих способностей ответила пророческая книга. «Получу ли я чины и награды?» — настаивала я. «Ничего не получишь», — без обиняков признался оракул.
Тогда я решила пойти другим путем. «Выйду ли я замуж?» — поинтересовалась я. «В девках-то лучше», — откровенно заявила книга. «Нравлюсь ли я мужчинам?» «Ведь ты не Аксинья Львовна, что забавна больно». Тоже мне, открыл Америку! Мудрая книга, но перед общением с нею надо пить валерьянку.
В результате я прожужжала уши про этот оракул всем своим знакомым, и они мечтали на нем погадать. Захватив его, а также фиолетовый купальник и скудный обед, я отправилась принимать у студентов экзамен, собираясь сразу после этого заехать к Свете. Что касается обеда, то в первый год работы я обедала в студенческом буфете. На второй год обнаружилось, что зарплата мне этого не позволяет, и я стала брать с собой бутерброды, а в буфете покупать только кофе. Сейчас, на третий год, моих финансов не хватало даже на кофе, поэтому я таскала на работу бутылочку из-под коньяка с питьем. Должна сказать, что студенты проявляли к вопросу моего питания живейший интерес. Обычно на перемене я уединялась в аудитории и принималась за еду, а каждые две минуты открывалась дверь, всовывалась бодрая физиономия, тут же вытягивалась от удивления, после чего исчезала с нечленораздельными извинениями. Уж не знаю, чем мои обеды так привлекают и удивляют студентов. Разве что бутылкой от коньяка.
Итак, я прибыла на экзамен. Один из первых пришел тянуть билет «мой кошмар». Перевернув вытянутый им листок, он четко и внятно прочитал: «Билет номер восемьдесят семь». Я остолбенело на него уставилась. Восемьдесят семь билетов! Да их и тридцати не наберется. Однако мое изумление не могло даже сравниться с изумлением «кошмара». Наконец-то он смотрел не на меня, а на билет, причем лицо его выражала потрясение и ужас. Казалось, он воззрился на собственный смертный приговор. «Так что?» — не выдержала я. «Билет номер четырнадцать», — упавшим голосом ответил он. Со всех сторон послышалось сдавленное хихиканье. Я сурово сдвинула брови, прикрывая рот рукой. Если меня насмешить, мне очень трудно сдержаться.