— Ты что? — удивилась Света. — Вид у тебя какой-то всклоченный.
— Еще бы! — возмутилась я. — Шла полчаса по этой дурацкой перекопанной дороге!
— Зачем? До меня от метро пять минут.
— Смотря от какого, — слегка придя в себя, объяснила я. — Выхожу я, понимаешь ли, из метро, иду себе, еще думаю — надо же, ларьки у вас зачем-то переставили. Иду-иду, а дома твоего все нет, кругом незнакомая местность. Я уж решила, что у меня галлюцинация, но потом-таки до меня дошло.
— Ты вышла на предыдущей остановке? — сообразила Света.
— Зачем на предыдущей? На следующей. Это, видимо, от недосыпу. Второй день рано встаю.
— Ну, сегодня понятно — экзамен. А вчера что? Это на тебя не похоже.
— Да уж не по своей воле. Сплю я спокойненько, слышу — телефонной звонок. Ладно, думаю, мама подойдет, ей сегодня на работу с утра, как раз, наверное, встала. А он все трезвонит. Я не выдержала, подошла, подняла трубку, а там гудки. Ладно, снова ложусь, только начинаю засыпать — опять звонок. А я видела, что мамы дома уже нет. Подхожу у телефону, говорю «алле» — а там бросают трубку. Ну, думаю, собаки! Хоть бы подряд два раза позвонили — еще ладно. Так нет, дожидались, пока я засну! А потом час еще проворочалась, боялась третьего звонка.
— Интересно, кто это был? — заинтересовалась Света. — Все твои знакомые знают, что тебя будить опасно.
Я засмеялась.
— Все объяснилось просто. Пришла с работы мама, и я, кипя, стала ей живописать свои утренние страдания. Вот, говорю, какая-то собака дважды меня разбудила. Знала бы, кто, на куски б разорвала. Смотрю — странное у нее выражение лица. Тут до меня и дошло. Представляешь, родная мать! А она решила проверить, как у них на работе работает автоответчик. Набрала номер, подождала — не срабатывает. Она попила чаю и набрала еще раз, как вдруг слышит в автоответчике мой голос. Она по инерции набирала наш домашний номер! А услышав мой голос, испугалась и бросила трубку. Говорит, решила ни за что не признаваться. Но я ее разоблачила.
— Но хоть не разорвала на куски?
— Нет, конечно. Ради родной мамочки я готова даже пожертвовать сном.
— Надеюсь, ты не обедала? — спросила Света. — Я специально для тебя зажарила курочку.
— Благодетельница! — задыхаясь от восторга, выдохнула я. — Ты меня спасаешь!
Довольно долгое время мне было не до разговоров — я вгрызалась в сочное, нежное мясо. До светской беседы я доросла лишь тогда, когда мы перешли к кофе с бутербродами. Бутерброды были со шпротами и с твердокопченой колбасой. А потом — ликер, тот, который принес Сережа.
— Покажи-ка свой купальник! — потребовала Света.