Глаза Моники увлажнились слезами, но она не хотела, чтобы этот мистер Остин Синклер заметил ее слабость. Сдержав поток воспоминаний, Моника дала себе клятву узнать подлинную причину, почему Харрисоны покинули здешние горы. Даже если для этого потребуется ехать в Силвер-Спе и расспрашивать кое-кого из горожан. Больше всего на свете Моника ненавидела обращаться к кому-либо за помощью. Нет ничего хуже, чем под давлением обстоятельств позволять лезть в свою личную жизнь. Мало ее били раньше? Неужели прошлое вновь повторится?
Если бы Остин Синклер не покидал своих родных мест, то ничего этого не произошло бы. Это он виноват в том, что последние из тех, кто по-настоящему заботился о Монике, уехали отсюда. Он, кажется, страдает? Так ему и надо! Она метнула в него взгляд и пробормотала:
— Ты зря все тут разломал, Остин Синклер! Пожав плечами с напускным высокомерием, он промолвил в ответ:
— Держи-ка свое мнение при себе, мисс Скай, и убирайся с моей земли. Я хочу побыть один.
Моника отошла от груды строительного материала и направилась к своему грузовику. Сев за руль, она хлопнула в ладоши, призывая к себе Дэйзи, и с грохотом затворила дверцу, как только собака запрыгнула в кабину. Дав задний ход, Моника вывела грузовик на наезженную колею и надавила на газ…
Остин смотрел, как она уходит, освещенная узкими лучами фар, словно это была не девушка, а инопланетянин с космического корабля. Он слышал байки о летающих тарелках, якобы садившихся в здешних краях, но никогда не верил в подобные истории. Однако теперь он бы ни за что не поручился. Должно же быть какое-то объяснение, отчего эта безупречно красивая девушка ведет себя так агрессивно.
В раздумьях над тайной Моники Скай Остин проследовал через разоренную гостиную по коридору, точнее, тому, что раньше им было, в спальню, единственное жилое помещение в доме. У дальней стены стоял письменный стол, ломящийся от всевозможных электробытовых приборов. Слева к стене была придвинута односпальная кровать, застеленная дорогим темно-синим бельем с золотистыми узорами и красным шерстяным пледом, а у противоположной стены возвышался шкаф из натуральной сосны. Остин приобрел его в Бате три недели назад, когда подписывал документы о покупке имения Харрисонов.
Он взял сотовый телефон и набрал номер врача, найденный им в телефонной книге. Трубку подняли лишь после четырнадцатого звонка.
— Доктор Килрой слушает.
— Доктор, мне сказали, будто вы не оказываете медицинской помощи до утра. В трубке раздался смех.
— Это зависит от того, насколько критическая ситуация, и от того, поужинал я или нет.