Последняя ложка, вероятно, не пошла впрок. Валерка громко и радостно сказал «Бу!», и остатки яблочного пюре обрели покой на физиономии Вадима.
— Подлец! — возмутился он, утираясь полотенцем. — Слушай, сколько же нам еще тут сидеть?
Вадим вытер полотенцем и ребенка, поднял Валеру на руки и отправился на балкон. Они стояли и смотрели вниз, обдуваемые восхитительным вечерним ветерком. С детской площадки доносились жизнерадостные вопли, солнце пряталось за китайскую стену одинаковых шестнадцатиэтажек.
— Здрасьте, можно Леонида Артуровича?
Маша рассматривала свои ногти и слушала однообразную музыку в телефонной трубке. Ее не соединяли минут пять.
— Хэлло! С вами говорит Маша Майская! — объявила в конце концов она.
— Здравствуйте, Маша! — обрадованно ответил Леонид Артурович. — Откуда звоните? Из гостиницы? Из какой? Как устроились?
— Я не из гостиницы. — Маша вытянула ноги на кровати, застеленной старым покрывалом. — Я из квартиры. У подруги остановилась.
— У подруги? Не знал, что у вас есть подруга в Шлимовске.
— Ах, дорогой Леонид Артурович, вы и не осознаете всю глубину своего незнания, когда дело касается моей персоны.
— Готов ликвидировать пробел. Давайте будем вас изучать, — весело предложил Фельк.
— В плане физиономии?
— Нет, психологии.
— Это скучнее. В моей психологии один только подвальный этаж, сознательность отсутствует полностью, сплошные дебри подсознания. Но как вам угодно, мой дорогой Зигмунд. Где? Когда?
— Сегодня же. В ресторане «Чемпион».
— «Чемпион»? — удивилась Маша. — Любимое место спортсменов, что ли? Будем жрать оладьи с протеином?
— Отнюдь, — засмеялся Леонид Артурович. — Просто рестораном владеет бывший чемпион страны по каратэ. Как насчет суфле из осьминога?
— Обожаю осьминогов. Ах, если бы мужчины имели такое же количество конечностей, представляете, во сколько бы раз возросло качество секса?
— Надо же, Мария, я заезжал в «Чемпион» и ел осьминоговое суфле бессчетное число раз, но подобная мысль никогда не приходила мне в голову. Вы такая…
— Развратная? Озабоченная? Пошлая? — спросила Маша.
— …Неординарно мыслящая, — отрезал Фельк. — Конечно, метафоры — ваш хлеб.
— Мой хлеб — скандалы и всякие гадости, — трезво заметила Маша. — А когда пойдем обсасывать морское чудище?
— Через полтора часа я освобожусь. И могу заехать за вами. Успеете собраться?
— Успею.
— Тогда говорите адрес подруги.
— Лучше я приеду на такси прямо к «Чемпиону», а вы умиротворите таксиста, — нагло предложила Маша, вспоминая специфическую внешность своей «подруги».
— Согласен, — не возмутился Фельк. — Почему бы нет?