— А если Суворин снимет свою кандидатуру?
— Почему?
— Обменяет свои хорошие проценты на дочку и внука. Если его будут шантажировать.
— Да. Ну, тогда вперед выходят Елесенко и Игорь Шведов.
— Но и Шведов, вероятно, тоже тогда снимет свою кандидатуру, да? Ведь Олеся у Суворина и Шведова одна на двоих?
— Конечно.
— Значит, два приличных кандидата вылетают из игры, как битые пиковые валет и туз. И что тогда?
— Тогда свистопляска. Шансы нового лидера Ивана Елесенко и шансы остальных кандидатов уравниваются — победить может любой из четырех. Потому что все, кто не любит КПРФ, обрушат лавину своих голосов на оставшиеся графы кандидатского списка. Кто-то отдаст предпочтение Самарскому, кто-то мне, а кто-нибудь, ради черного юмора, проголосует и за Кукишева. А к чему вы клоните, Маша?
— Пытаюсь вычислить, кто из вас четверых устроил подобное свинство.
— Какое?
— Похищение женщины с ребенком…
На десерт был вафельный торт с коньячной начинкой.
— Ты так долго! — укоризненно сказал Лео, грустный, как элегия Овидия, открывая дверь Маше. Та была пьяна и тонко хихикала. Она переступила порог и свалилась на руки своего американского любовника.
— Фу, пахнуть алкоголь! — заметил пуританин Лео.
— Да говори ты, блин, по-английски! — возмутилась Маша. — Припарил со своими инфинитивами!
Лео, который провел вечер и часть ночи в праведных трудах над горой периодики, собрался обидеться на грубый тон, да не успел, так как Маша попросила снять с нее туфли, а заодно и чулки. И расстегнуть «молнию» на платье. Лео выполнил все просьбы и даже отнес пьяную девицу в ванную.
— У нас нет холодного шампанского?! — орала Маша из ванной, сражаясь голосом с шумом воды. — Я хочу! Я не добрала в ресторане!
Когда она вышла из душа, шлепая мокрыми ногами, на диване перед включенным телевизором ее ждали Лео, ледяная, в испарине, пузатая бутылка с золотисто-черной этикеткой и большое блюдо с виноградом.
— О!!! — восхитилась голая Маша. — Как здорово! Капли воды катились с нее, словно она стояла под дождем.
— Не хочешь поработать полотенцем?
Два раза предлагать не пришлось. Потом Маша заметила, что в комнате появился видеомагнитофон.
— Где ты взял? — удивилась она.
— Раздобыл, — ответил Лео на чистом английском языке.
Маша заставляла его отказываться от своих принципов. Сначала она похоронила его привычку быть всегда осмотрительным и не рисковать (вопрос безопасного секса), теперь — правило говорить в стране пребывания на языке аборигенов.
— Посмотрим какую-нибудь порнуху? — тут же предложила Маша.
— Это для работы, — объяснил Лео. — Я буду записывать на кассеты все передачи, касающиеся выборов. Одну уже записал.