– Чего же ты тогда хочешь, малыш?
Венс помог девушке справиться с тугой ручкой, и дверь распахнулась.
– Отдохнуть.
Она посмотрела на друга и снова перевела взгляд на густые кроны деревьев.
– Отдохнуть от города, от жары. И даже от одиночества, – добавила она, вдыхая лесные ароматы. – А у тебя здесь прохладно.
– Ты сегодня какая-то загадочная, малыш! – Венс трепетал, сдерживаясь и ощущая близость юного, бесстыдно обнаженного под легкой одеждой тела. – Что-то задумала?
– Все зависит от тебя. Я привыкла, что ты мой режиссер, а я твоя покорная актриса. Мне незачем менять это амплуа. Но только не спеши, я хочу, чтобы все происходило медленно, на грани замирания.
Венс обнял девушку сзади за плечи. Наклонился. Отстранил губами прямые светлые пряди и поцеловал нежную шейку.
– И ты обещаешь мне быть такой же покорной, как всегда?
Он говорил почти с трудом, досадуя на сбивающийся голос, но ничего не мог с собой поделать.
– Обещаю… Мне это тоже нравится.
Она запрокинула голову и поцеловала его в бороду.
– Не думай, что я все отдаю тебе. Я сама при этом получаю гораздо больше.
– Я знаю, – шепнул Венс.
– Мне раздеться? – Голос девушки почти перестал быть слышен.
От кожи исходил тонкий запах французских духов. Всякий раз Адела приносила с собой новый аромат. У Венса кружилась голова.
– Я хочу, – начал он, словно подбирая слова, – я хочу посмотреть, как ты моешься.
Он любил истязать себя, наблюдая.
– Если ты меня отпустишь, я все покажу, – в тон ему ответила девушка, предпринимая слабую попытку разжать объятия.
– Не здесь, – сказал Венс и указал рукой на лес. – Вон там.
Адела поняла не сразу. Когда же до нее дошел смысл предложения, Венс ощутил, что она дрожит всем телом.
– В лесу?
– Да, пока тепло. Ты будешь мыться на поляне родниковой водой. Как лесная фея.
– Но родниковая вода холодная, – возразила Адела, поворачиваясь и приникая к широкой груди мужчины, словно уже сейчас ища у него тепла.
– Ты разведешь костер и согреешь ее.
Такого она еще никогда не делала. Хотя видела нечто подобное в каком-то фильме, и тогда сцена купающейся на лоне дикой природы нагой девушки, признаться, сильно возбудила ее.
Теперь ей предлагали проделать это самой. Могла ли она отказаться от возможности проверить себя на новые ощущения? Она знала, что ей будет стыдно, до слез стыдно стоять нагишом в тазу и обливать себя теплой водой из кастрюльки на глазах полностью одетого пожилого мужчины. Но уже от одной только этой мысли у нее под животом начинался пожар, грозивший в любое мгновение загасить сам себя густой влагой из укромного источника. Она должна через это пройти.