Он осознал произошедшее лишь тогда, когда из-под шелка обнажились красиво развернутые плечи и вся невесомая тяжесть материи рухнула с высоты изумительного женского тела вниз, по безвольно опущенным тонким рукам, под стройные ноги породистой кобылицы.
– Сначала хорошенько осмотри меня, – сказала Стефания.
Словно глаза гостя не были одновременно на всех уголках ее дрожащей, выскользнувшей из ледяного кокона девственно-теплой плоти.
– Смотри на меня сколько захочешь, пока ты не поймешь, что я принадлежу тебе вся, как есть, нагая, нагая для тебя, только для тебя, пока ты не ощутишь желание обладать мною еще больше, проникнуть в меня, слиться со мной…
Он смотрел. Он видел. Он чувствовал. Он страдал.
– Ты сможешь проникнуть в меня так, как тебе будет приятнее, мой любимый. Я готова распахнуть перед тобой все три тайных пути в тело жаждущей этой ласки женщины. Смотри!
Она опустилась перед ним на широко расставленные колени.
Подняла над головой длинные змеи рук. И открыла красивый, сверкающий алой губной помадой рот.
Он смотрел на нее.
Прикрыв глаза, она открыла рот так, чтобы ему стало видно влажное нёбо и не находящий себе места в этой ароматной пещерке розовый язычок.
Она хотела, чтобы он понял наверняка, для чего и как он может воспользоваться этим путем.
Потом губы надулись и вытянулись в трубочку.
Ему так понравился рот, что он застонал, когда девушка опустила руки на пол и стала медленно разворачиваться на четвереньках.
Обнаружилось, что подошвы ее туфель совершенно новые, без единой царапины – она наверняка надела их впервые к сегодняшнему вечеру. Она хотела показать ту тщательность, с какой к нему готовилась.
Уже стоя на четвереньках спиной к гостю, девушка подогнула руки и уперлась в ковер локтями. От этого плечи ее стали ниже, а гладкий круп с двумя аккуратными ямочками и упруго натянутые, слегка раздвинутые ягодицы оказались несмело выставленными напоказ.
Он еще никогда не смотрел на живую женщину с такого ракурса.
Это было дико, сладостно и чудесно. – Ты видишь меня? – послышался голос. – Ты меня видишь?
Не получив ответа, она вытянула руки перед собой, пошире расставила колени и легла на ковер щекой. Все было гладко выбрито.
Он никогда не задумывался о том, что и здесь у женщин есть волосы, но сейчас ему стало со всей очевидностью ясно, что она перед его приходом не только приняла расслабляющую душистую ванну, но и дотошно побрила все лишнее, на чем бы мог задержаться его испытующий взгляд.
Взгляд его не был испытующим.
Взгляд был робким и то и дело поскальзывался в гладком желобке.