Сегодня вечером Стефания явно решила помучить Берни.
Юноша молчал, и она по каким-то внутренним ощущениям, внятным только ей, понимала, когда в глубинах его тела начинается та самая волна, которая потом выплескивается наружу густой белой струей.
Зная это, зная, что еще не время, она всякий раз успевала отнимать губы, и пленник стонал, извиваясь на столбе и требуя, чтобы его удовлетворили, а не дразнили, как Тантала.[34]
Наконец она поднялась с корточек и встала к Берни вплотную.
– Я хочу тебя, – сказал он.
Она привстала на цыпочки и стала медленно насаживаться на раскаленное древко.
Берни всегда казалось, что мазохисты правы, утверждая, будто настоящее наслаждение должно быть непременно связано с болью. Он даже вспоминал распространенную в древности казнь, когда преступника сажали на кол. Вероятно, ощущения женщины в первые мгновения соития схожи с ощущениями тех несчастных. У них также перехватывало дыхание и закатывались глаза.
Берни страдал оттого, что не может обнять девушку.
Продолжая стоять на правой ноге, Стефания подняла левую на уровень его бедра и начала осторожно приседать, держась обеими руками за плечи юноши.
Но и теперь оказалось, что она только дразнила его.
Через минуту она покинула его совсем, вышла из комнаты, пропала…
Берни не хотелось даже смотреть вниз, на то жалкое состояние, в котором она его оставила.
Потом он ждал ее, думая, что она должна вот-вот вернуться.
Она не возвращалась.
Мед высох и неприятно стягивал кожу.
Хотелось по нужде.
Ленты надежно стягивали руки и ноги…
На следующий день было воскресенье. По воскресеньям к Берни приходила старая негритянка делать уборку. У нее был свой ключ от входной двери.
В то утро уборщицу ждал приятный сюрприз.
Хотя она сокрушенно охала и горестно причитала, отвязывая его, у Берни было такое чувство, как будто она несказанно рада свалившейся ему на голову напасти.
Когда Берни вышел из душа, она была еще здесь, домывая пол на кухне, и с ехидной миной на губастом лице призналась, что уже лет десять не видела так близко голого мужчину.
Берни оставалось только поздравить ее.