– Вам не жарко? – сказал итальянец.
Она посмотрела на него.
Какие у него сейчас были мягкие глаза!
– А что, можно раздеться? – игривым тоном спросила Эстер, не отрывая губ от прохладного края бокала.
– Да, снимите юбку.
Произнесено это было совершенно по-будничному, без подвоха, просто предложение умудренного жизнью человека.
Эстер осталась сидеть.
Итальянец выжидательно смотрел на нее, лаская одними глазами.
– Мне хочется вас сравнить, – прибавил он, отставляя свой бокал.
Девушка почувствовала, что делает то же самое и медленно встает с кресла.
– Только юбку?
– Да, только юбку.
Следя за своими руками, она расстегнула поясок и молнию. Нагнулась, опустив ткань до пола, и осторожно переступила через нее.
Она знала, что у нее красивые ноги. Особенно сейчас, обтянутые дорогими чулками, доходившими до середины ляжек, где их удерживали кружевные подвязки.
Короткая кофточка позволяла видеть узкие черные трусики, облегавшие низ живота.
Она еще раз нагнулась и подтянула чулки, хотя в этом не было никакой необходимости.
– Можно сесть?
– Нет, не спешите. Вам стало прохладнее?
– Да, немного. У вас тут хорошо. Итальянец смотрел на нее, не трогаясь с места.
– Видите ли, кара, – начал он, снова беря в руку недопитый бокал. – Проводя большую часть жизни среди произведений искусства, я невольно привыкаю видеть в окружающем меня мире только красоту. Все остальное оказывается просто вне поля моего зрения. Как вы уже поняли, я из породы эстетов, которым кажется, что существовать имеет право только прекрасное. По-своему мы правы. Иначе было бы страшно думать, что свет может быть отдан на потребу уродства.
Он вздохнул.
– Увы, я вижу одни лишь крайности. Но красота, хотя и вечна, не должна закостеневать и обрастать плесенью. Вы понимаете, о чем я говорю?
Эстер кивнула.
Она стояла перед собеседником, покачиваясь на стройных ногах и чувствуя, что это только прелюдия.
– Поэтому красоте нужно обновление, приток свежести. Сегодня я увидел его в вас, когда вы шли по улице. Я ни о чем вас не спрашиваю, но мне показалось, что и вы, и я одинаково одиноки. И тогда мне захотелось показать вам мой мир вечности.
Он отпил из бокала несколько глотков, не отрывая глаз от серьезного лица девушки.
– Теперь я бы попросил разрешения рассмотреть вас повнимательней.
– Что я должна делать?
Итальянец указал на низенький пуфик, стоявший рядом с одной из парных скульптур. Девушка на четвереньках смотрела на подходившую Эстер и, качалось, совсем не замечала, с каким напором берет ее сзади козлоногий фавн.
Вблизи стало видно, что пуфик обтянут мягким фиолетовым бархатом.