Оказавшись в спальне, она сняла одежду и встала в железный ушат. Вода была горячей, ее нагрели в тяжелом железном чайнике в камине спальни, и Дара блаженствовала. Если бы ее несли через залы, где гуляют сквозняки, она бы остыла. Дара отослала служанку и приготовилась насладиться купанием. Намыливаясь, она рассматривала большую комнату. На стенах хвастливо висели толстые шкуры, охотничьи трофеи. Их добыли в далекие, уже забытые времена. На полу лежали пыльные ковры. В этой комнате, как и во всем замке, совершенно не было украшений. В деревянные подсвечники на стене Тамнаис вставил самодельные свечи. (Их фитили мочили в бараньем жиру, а потом высушивали.) В комнате не было ни канделябров, ни тонких свечей. Умывальник был из тусклого свинца. Взглянув на него, Дара подумала, что завтра нужно будет все отполировать.
Лаоклейн вошел в комнату, когда она, перекинув волосы через плечо, причесывала их его гребнем. У нее не было даже своего гребня, не было и зеркала. Она сидела в рубашке на краю кровати. Отблеск огня, согревавшего комнату, был виден у нее на шее и плечах. Лаоклейн подошел, сел сзади нее и потянул в свои объятия. Его губы медленно ласкали ее шею. Дара почувствовала волнение. Она откинулась к нему назад, гребень незаметно упал ей на колени.
Спустя некоторое время он тоже оглядел комнату блуждающим взглядом. Его мысли были схожи с мыслями Дары.
– Галлхиел никогда не был изящным, но во времена моей матери он блистал начищенным серебром, и на полу не было изношенных ковров.
– Серебро, дорогой? – В голосе Дары прозвучало сомнение.
– Да. Когда-то здесь было серебро, и ковры, и гобелены, но все продали, когда Джеймсу III понадобились деньги. Галлхиел обнищал, и я привез тебя в эту нищету.
– Я покинула Англию и Бранна не ради твоего богатства, Лаоклейн, – сказала она тихо, – а ради тебя.
Он гладил ее руки.
– Ты бы понравилась моей матери. Она была из рода Камденов. Это были свирепые люди, но преданные своему роду. Бретак принадлежит к роду Камденов. Его отец был кузеном моей матери. Мы чем-то похожи.
Она повернулась, чтобы взглянуть на него. В ее глазах была усмешка.
– Клянусь, вы все – родственники, все до последнего, дорогой.
– Было бы трудно и глупо опровергать это. Макамлейды всегда позволяли себе вольности с женщинами, во многих их детях течет кровь Макамлейдов.
– Позволяли себе вольности со служанками, так же как и с заложницами? – Вопрос ее был колким, но когда он засмеялся, она покраснела.
– Не бойся, дорогая. Никто не занимал твоего места до тебя. Когда здесь все устроится, мы поедем и найдем священника, раз ты придаешь большое значение благословению церкви. Я женюсь на тебе, как полагается. Последней хозяйкой замка была Изабель, а Дункан правил крепостью и родом. – Его глаза потемнели. – Моего богатства и власти на границе недостаточно, чтобы люди привязались ко мне. Наследие моих предков позволит мне обладать огромной властью.