– Иди, прогуляй. Барк, – подозвал пса первый Сенатор, и медленно, внятно произнес: – Барк, иди гулять с Олегом и не отходи от него ни на шаг.
– Надо бы еще продуктов купить, – по-хозяйски заметил Лешка, – холодильник тут пустой.
– Иди с ними.
Апрель дал им денег и закрыл за троицей дверь. Оставшись в одиночестве, он расстегнул на груди рубашку, вышел на балкон, вдохнул воздух и тут же пожалел об этом – в ноздри попала крайне неприятная смесь грубых и резких запахов. Среди домов висел громадный диск полной луны. Разглядывая ее, он стоял неподвижно, ощущая прохладные прикосновения ветра к обнаженному торсу. Внезапно Апрелю показалось, что в воздушный эфир вплелись знакомые ноты. Его смуглые ноздри затрепетали, как у хищника, он глубоко вдохнул, стараясь вычленить эти ноты из общего потока… Яркий диск луны заволокла едва заметная розовая пелена, лишь на мгновение, но этого было достаточно, для того, чтобы Апрель понял – Грэм здесь и он только что попытался подключиться к информационному полю города.
* * *
Всю дорогу до своего загородного коттеджа, Дмитрий Яковлевич обзванивал всех, кто был занесен в память его мобильного телефона, и говорил, одно и тоже: надо собраться немедленно, нет, до утра это подождать не может, дело большой важности.
И демоны, выбираясь из своих шикарных постелей, спешно одевались, садились в свои сверкающие автомобили и мчались к трехэтажному дому из дикого камня под круглосуточной охраной.
* * *
Апрель так задумался, что даже не заметил, как вернулись Лешка, Олег и собака.
– Надир, – заглянул к нему Олег, – есть будете?
– Свари кофе, кофе купили?
– А как же, самый лучший. А мне есть нужно?
– Нет, пей подслащенную воду, – рассеянно отвечал Апрель.
– Так что, – возникла рыжая голова Лешки, – я один ужинать буду? Мы там столько всего понакупили.
– Если не хочешь, можешь не есть.
– Нет, хочу.
– Тогда иди и ешь!
Лешка мигом ретировался, опасаясь лишний раз нервировать благодетеля.
– Надир, что-то случилось?
Апрель посмотрел в его неподвижное из-за парализованных мышц лицо, в его тусклые пересохшие глаза, и рассмеялся.
* * *
Титруса определили на кровать, а себе и Грэму Артём постелил на полу. Выключив свет, он улегся и обнаружил, что его голова находится под письменным столом. Перевернувшись, он уперся затылком в ножку кровати и сильно расстроился.
– Давайте я лягу на пол, – сказал Титрус, видя мучения хозяина дома.
– Еще чего не хватало, – сердито буркнул Артём, пытаясь устроиться поудобнее, – спи, отец, спокойной ночи. Все, я устроился, мне хорошо.
Артём замер в корявой позе и вздохнул, глядя на белеющую в темноте шевелюру Грэма, он лежал в позе эмбриона спиной к нему.