На стенах и потолке извивались отблески языков пламени огромного, в половину стены камина. Сквозняк покачивал шторы на всех семи окнах, отчего по стенам, обшитым красно-золотистой тканью, метались причудливые тени. На деревянном столе, накрытом богато шитой скатертью, остывал ужин на две персоны. Скрипнули, приоткрываясь, резные двери, впуская двоих. Первым шел высокий, с узким смуглым лицом и иссиня-черными гладко зачесанными волосами с серебристо тонкими нитями яркой, будто искусственной седины. Его стройного, гибкого телосложения не скрывали даже свободные черные одежды с алой мантией. Второй ростом был пониже и гораздо старше годами, приятные черты его лица не источали такого холодного внутреннего сияния, как остро отточенное лицо спутника. Светло-карие глаза будто мягко светились изнутри, а каштановые кудри с сильной проседью были тщательно забраны и закреплены на затылке желтым зажимом. Его мантия была синего цвета.
– Все уже остыло, – вздохнул второй, усаживаясь за стол, – а вино нагрелось.
– Мне вообще не до еды, – первый взял деревянный кубок и пригубил вино. – Что будем делать, Титрус? Все идет к тому, что избежать похода в сумеречную Альхену не удастся, меня снова посетило видение. К тому же такой поход может стать весьма удачным стартом для будущего правления Грэма.
– Ты так думаешь? Честно признаться, Апрель, я не представляю, как нам должно поступать в такой ситуации, неужели придется…
– Погоди, успокойся, я кое-что придумал.
– Да? – в светло-карих глазах блеснула тревога. – Что именно?
– Мы спрячем Грэма на время, а вместо него я найду другого парня, похожего на него. Когда все закончится, мальчик вернется на свое место и возглавит Шенегрев.
– Вполне разумный выход. Ты уже нашел кого-нибудь?
– Есть пара подходящих, хочу присмотреться, выбрать лучшего.
– Главное, чтобы цвет волос совпал, у Грэма редкий цвет волос.
– Да у него и цвет глаз редкий.
– Зато рост у него… не редкий, обычный, в общем, рост.
– Хоть это у него не редкое, – усмехнулся Апрель. – Я все учту, ты же уговори Грэма во всем нас слушаться и не задавать вопросов, можешь раз эдак семь-восемь повторить: «на благо Шенегрева».
– Я постараюсь, – кивнул Титрус и принялся за еду.
Глаза Апреля, похожие на подкрашенный зеленый лёд, отстраненно наблюдали за жующим Титрусом, мысли первого Сенатора витали далеко. Перед его взором стояло улыбчивое лицо Грэма с серебристо-серыми глазами и волосами цвета выбеленного ветром песка – весьма редкое сочетание для альхенца.
– Не хочешь сказать Грэму, что ты его родной дядя? – Титрус закончил с ужином и отодвинул в сторону пустую тарелку.
