– Очнулся? – В поле зрения возник Артём с перебинтованной головой.
– Да, – Грэм попытался приподняться.
– Лежи, не дергайся, отдыхай, поправляйся.
– Где Титрус?
– На кровати, у тебя над головой.
– Он жив?
– Жив, жив, не беспокойся.
Лицо Артема исчезло, появилось чье-то незнакомое.
– Я врач, – предупредил вопрос Сергей. – Как ты себя чувствуешь.
– Хорошо.
– А если честно?
– Плохо.
– Так-то лучше. А где именно плохо?
– Везде.
– Юноша… Как юношу зовут?
– Грэм, – подсказал Артём.
– Грэм, понимаешь, я умею лечить только людей, в смысле землян, ты должен мне подсказать, как вам помочь.
– С Титрусом плохо, да? – шевельнулись белые, пересохшие губы Грэма.
– Да, не буду скрывать, с Титрусом плохо, поэтому я и прошу тебя помочь мне.
Грэм снова попытался приподняться.
– Лежи, пожалуйста, спокойно, а то снова кровь пойдет.
– У вас есть соленая вода?
– Соленая? – насторожился Артём. – Вода с растворенной в ней солью? Обычная вода?
– Чистая вода.
– Ну, разумеется, не из унитаза. Теплая, холодная?
– Холодная.
– Сколько соли?
– Чтобы крепко соленая была.
– Сейчас сделаю.
Артём поспешил на кухню. Грэм закрыл глаза, пытаясь расслабить тело и сосредоточить ум, ему предстоял нелегкий процесс ускорения регенерации, без него раны на сгибах заживали бы слишком долго, бесконечно кровоточа.
Вернулся Артём, он звенел ложкой в стакане, тщательно размешивая соль.
– Попробуй, так достаточно?
Приподняв голову, Грэм попробовал воду на вкус.
– Да, нормально. Сними с меня одеяло. И дай мне что-нибудь в зубы, чтобы не покрошились, можно ремень.
– Ты что это задумал? – насторожился Артём.
– Восстанавливаться надо, некогда под кроватью лежать.
Грэм залпом выпил воду, взял кожаный ремень в зубы, закрыл глаза и стал ритмично вдыхать и выдыхать.
– Давай-ка отойдем, – Артём подтолкнул Сергея к окну. – Лучше бы, конечно, на балкон…
– Ни за что, – прошептал он, во все глаза глядя на Грэма, – я должен это видеть.
Дыхание Грэма учащалось, тело его напряглось, явственно проступили синие вены. Внезапно он глубоко, полной грудью вдохнул и, задержав дыхание, вдруг весь выгнулся, едва ли не отрываясь от пола. Послышался тихий хруст, потрескивание, Грэм застонал от боли, впиваясь зубами в ремень. Вены его вздулись, казалось, еще немного и они разорвут побелевшую кожу. Упав обратно на пол, замер без движения, лишь мелкая дрожь сотрясало его с ног до головы, затем опять выгнулся так, будто не имел позвоночника.
Глядя на эту страшную акробатику, Артём кусал губы, волновался и хотел курить, но не решался двигаться, боясь хоть чем-нибудь, хоть случайным движением воздуха помешать Грэму.