– Забудь об этом, – недовольно поморщился Апрель, – все связи между мною и Аттоном оборваны раз и навсегда, и ты об этом не вспоминай. И Грэм мне посторонний, просто воспитанник.
– Как знаешь.
Воцарилось молчание.
– Ты думаешь, – медленно произнес Титрус, – что мы и дальше сможем быть рядом с Грэмом? Ведь мы же не демоны…
– Я – демон.
– Да?! – изумился Титрус. – Ты же говорил…
– Я говорил тебе разное, лишь бы ты не чувствовал себя одиноким, – Апрель меланхолично покачивал кубком. – Сам посуди, если мы с Аттоном родные братья, то как он может быть демоном, а я нет?
Пораженный Титрус оскорбленно замолчал.
– Не обижайся, – Апрель поставил кубок на стол, – я просто внушил тебе, что мы равны, что я не демон. Это не твоя вина, а моя заслуга.
В ответ Титрус лишь махнул рукой.
– Ты согласен с тем, что надо подыскать замену Грэму?
Титрус не успел ответить, тяжелые двери приоткрылись, и на пороге возник Грэм.
– Что вы имеете в виду, дорогие наставники? – поинтересовался юноша. Черты его лица казались четкими, острыми, что выдавало гнев. – Какая еще замена?
Титрус сразу поскучнел, лицо Апреля не дрогнуло, взгляд остался таким же отстраненным, будто он задумался о судьбах всех планет разом.
– Я жду!
– Присядь, Грэм, – Апрель указал на пустующее кресло. – Раз уж ты так дурно воспитан, что не брезгуешь подслушивать, придется рассказать, в чем дело.
– Я услышал только последнюю фразу, – пожал плечами юноша, – открыл дверь…
– Не оправдывайся, это унизительно, что есть, то уже есть.
– Неужели вы меня будете всю жизнь учить?
– Боюсь, это слишком короткий срок для учебы, подрезай хотя бы верхушки, к корням доберутся потомки.
Грэм благоразумно замолчал, зная, что первый Сенатор может заговорить до смерти кого угодно, ведь кладезь его мудрости столь велика, что если бросить в нее монету, до дна она никогда не долетит. Прозрачные зеленые глаза смотрели на огонь так отрешенно, будто за столом Апрель сидел в одиночестве.
– Ты помнишь своего отца, Грэм? – произнес он, не отводя от пламени взгляда.
– Смутно.
– А что сохранилось в памяти?
– Какой-то зыбкий, дрожащий красный ореол вокруг его лица.
– Твой отец был очень сильным демоном, пока не сошел с ума. Нет ничего страшнее и бесполезнее безумного демона.
– А отчего он сошел с ума? – по лицу Грэма нельзя было сказать, что этот вопрос его сильно интересовал, скорее всего, он спрашивал потому, что надо было спросить.
– Скажи, что тебе снится чаще всего? – задал встречный вопрос Апрель.
– Колокола… – нехотя ответил юноша.
– Сколько их? Какие они?
– Три. Два больших, один поменьше. Они висят на высокой поперечной балке. Колокола свинцовые.