– Иди, надевай халат и намордник, – отчаявшись, махнула рукой мадам Великанова, – глаза мои б тебя не видали!
С трудом передвигая ноги, дантист поплелся переодеваться. Облачившись в халат и марлевую повязку, он подошел к окну, и стал обозревать окрестности. Они были такими одичавшими, что в сердце Бати начала закрадываться робкая надежда, что к ним в кабинет вообще никто никогда не придет… В дверь постучали. От неожиданности Батя едва не взвился к потолку.
– Кажется, пошло, – прошептала мадам Великанова.
Она посмотрела на сына. Над белой марлевой повязкой отчаянием и страхом горели глаза юного дантиста. Сделав глубокий вдох и выдох, мадам открыла дверь. На пороге стоял высокий мужчина в шляпе и мокром от дождя плаще.
– Здравствуйте, – радостно сказала мама-протезист, – прошу, проходите.
– Спасибо, – ответил пациент тихим, приятным голосом и вошел в кабинет.
– Что вас беспокоит? – мадам Великанова бросила взгляд на сына, он продолжал неподвижно торчать у окна.
– Просто хотел проверить зубы.
– Это правильно, лучше предупредить, чем потом лечить. Раздевайтесь, вот здесь у нас гардероб.
Пациент снял шляпу и плащ. Мадам Великанова была женщиной крепкой и сильной, поэтому в ее лице ничто не дрогнуло. Зато дрогнуло в Бате, причем все, с ног до головы. Пока чудовище атлетического телосложения вешало плащ в шкаф, мама показала сыну выразительный кулак и ласково сказала:
– Проходите, присаживайтесь в кресло, сейчас доктор вас посмотрит. Доктор у нас очень хороший специалист, очень.
Кошмар уселся в кресло и открыл рот. При одном только взгляде на его зубы в ушах у Бати зазвенело и он рухнул в обморок, ударившись головой о батарею.
Эпизод 10
Продавец фруктов Соломон
Соломон Гуэртович Ахеджани приехал в Москву еще в году восьмидесятом, но полноценным москвичом, как большинство приехавших в столицу три месяца назад земляков, он себя не чувствовал. Соломон Гуэртович вообще был очень печальным человеком и к жизни относился с философским пессимизмом. С женой он развелся еще до поездки в Москву и больше спутницы жизни не встретил.
Перепробовав множество занятий, никак не связанных с его профессией горного инженера, Соломон занялся торговлей. Начинал с лотерейных билетов и газет, постепенно перешел в цветочный бизнес и, наконец, умудрился стать продавцом фруктов. Причем ни где-нибудь, а в престижном павильоне рынка, в двух шагах от проспекта Мира. Свое везение Соломон Гуэртович мог объяснить только случайностью, потому что сам для этого ничего не предпринимал, будучи человеком вялым и апатичным. Ко всему вдобавок, он страдал сильнейшей аллергией на кошек и дамскую парфюмерию. Именно дамскую, мужские одеколоны на Соломона почему-то не действовали.