Алеша Великанов, неизвестно почему прозванный друзьями «Батя», был молод и жаден. Именно такое сильное чувство, как жадность, помогло ему преодолеть отвращение к ковырянию в чужих зубах. Мама Алеши тоже являлась стоматологом, но стоматологом-протезистом, папа же был неизвестен.
С самого своего рождения в подмосковном г. Орехово-Зуево, будущий Батя был обречен стать дантистом, потому как мама знала совершенно точно: семье нужен дантист. Не взирая на крики и плач подрастающего Алешеньки, ему все равно подсовывались стоматологические атласы. Глядя на зубные ужасы, запечатленные в цвете, ребенок орал, как потерпевший.
Сопротивлялся он своей судьбе вплоть до четвертого класса, но однажды мадам Великанова применила более действенный метод, чем словесные убеждения. На одном из школьных собраний она обратила внимание сыночка на то, как одеваются его одноклассники и учителя. И объяснила, почему они одеты так плохо, а он так хорошо. Мир для Алеши перевернулся, он сразу стал взрослым и понял – для того, чтобы быть лучше всех во всех отношениях, надо иметь много денег, а значит быть дантистом. И он сам, добровольно, засел за учебники анатомии и ненавистные атласы.
Закончив медучилище и едва не женившись на однокурснице (благо, мама вовремя спасла Алешеньку), он получил вожделенный диплом стоматолога и, страшно напившись с другими выпускниками, зачем-то сбрил волосы на висках. Когда мама, на утро, увидела опухшего и синего Батю с прической-пальмой на голове, она ругалась долго и громко, вызывая боль в похмельных Алешиных мозгах. Пришлось сделать стрижку под Котовского и ждать, пока волосы отрастут заново – бритоголовый дантист ничего, кроме вполне обоснованного ужаса у пациентов вызвать не мог.
Пока Батя сидел дома и обрастал, мадам Великанова времени попусту не теряла. Накопленных средств должно было хватить на аренду частного кабинета – хрустальной мечты мадам. Насчет столицы мама не обольщалась и разведку боем повела по Подмосковью. В небольшом городке, недалеко от Орехово, в дышащем на ладан санатории, кабинет был снят и оборудован в кратчайшие сроки.
К моменту полной готовности кабинета к эксплуатации, Батя оброс и сделал достойную стоматолога прическу, вот только его вид, рост, телосложение и лицо человека, с утра до ночи слушающего «Продиджи», немного портили впечатление.
Когда Батя впервые пришел в кабинет и увидел кресло, бормашину, инструменты и список расценок на стене, ему стало не по себе. Вспомнились детские страхи, отвращение к чужим зубам, а особенно к запаху из чужих ртов. Ноги у Бати подогнулись, присел он на стул и едва не заплакал от неуверенности в себе и от бессилия что либо с этим поделать. Увидев, что сын раскис самым бессовестным образом, мадам Великанова сначала раскричалась, называя его неблагодарной рохлей, а потом принялась утешать, расписывая блестящее будущее, ожидавшее их. Батя вяло кивал и накручивал на палец край клетчатой рубашки навыпуск. Уговаривая сына, мама поминутно выглядывала в окно, опасаясь, что первый пациент может заявиться в такой неподходящий момент, но санаторная дорожка была пуста и запущена. Казалось, на нее уже лет десять не ступала нога ни единого пациента.