Он вернулся обратно в гостиную, а Дамарис проследовала за хозяйкой дома наверх, поднимаясь по широкой лестнице и раздумывая над тем странным поворотом судьбы, в результате которого Кристиан Тревор снова вошел в ее жизнь.
* * *
На следующее утро Селеста проявила невиданный интерес к лесоводству и потребовала от отца, чтобы тот отвез ее в лес. Молодые люди позавтракали еще до того, как девушки встали, и отправились на работу в соседние владения. Однако, увертка Селесты никого не ввела в заблуждение.
- Девочка моя, - попытался урезонить ее отец, - боюсь, ты будешь отвлекать их от работы. Ведь наши гости приехали сюда, чтобы поработать в угодьях мосье Бонвиля.
- Но я хочу посмотреть, чем они там занимаются, - настаивала Селеста. - Подумать только! Все эти "волки", "хлысты"..! Какая прелесть. В ее карих глазах загорелись озрные огоньки. - Я просто уверена, что они с радостью ненадолго прервут работу, чтобы поздороваться со мной!
В конце концов, она все же настояла на своем и укатила вместе с отцом со двора на стареньком "рено". Дамарис предпочла остаться дома. Она вдруг поняла, что ей совсем не хочется наблюдать за тем, как Селеста будет прибирать Кристиана к рукам. Конечно, она пыталась убедить себя в том, что ревновать глупо да и бесполезно. Селеста имела полное право обольщать Кристиана. Дамарис же была несвободна. А значит, она не могла позволить себе кокетничать с посторонним мужчиной и тут же поспешила убедить себя в том, что ей это совершенно не к чему.
Специально для гостьи мадам устроила небольшую экскурсию на кухню, где, как выяснилось, она по большей части собственноручно готовила самые изысканные блюда. Здесь ей помогали две деревенские девушки, еще не успевшие вкусить прелестей жизни в большом городе. Кухня представляла собой просторный зал с каменными сводами, похожий на склеп, в одном из углов которого была установлена электрическая плита. В огромном очаге - куда наверняка могло уместиться сразу полдерева - весело потрескивая, пылал огонь. Уж в чем, а в дровах в Вальмонде недостатка не было. Но Дамарис быстро покинула недра этого мрачного склепа и отправилась в сад. На запущенных клумбах, за которыми, судя по всему, уже давно никто не ухаживал, беспорядочно росли желтые и белые нарциссы и ирисы. Дамарис была в зеленых брюках и темно-зеленой длинной рубашке, и сама была очень похожа на цветок - стройный бронзовый тюльпан. Спустившись по каменным ступенькам на нижнюю террасу сада, она оказалась на лужайке, откуда открывался великолепный вид на лес; по обеим сторонам лужайки тянулись к небу стройные кипарисы, на фоне которых виднелись потемневшие статуи, с которых уже давным-давно облезла краска. Здесь же находились непролазные заросли из беспорядочно разросшихся розовых кустов, которые тоже не мешало бы привести в порядок. Видимо, забота хозяев о саде выражалась лишь в скашивании травы и наиболее злостных сорняков, деревья же и кустарники росли так, как им заблагорассудится, и некогда ухоженный старинный сад приходил в упадок. Оказавшись в дальнем конце лужайки, Дамарис обнаружила еще один пролет каменной лестницы, ведущей вниз, склон по обеим сторонам от которой был выложен камнями, сквозь которые сочился тоненький ручеек. Ступеньки переходили в узкую дорожку, скрытую от замка каменной стеной, а ручеек заканчивался крохотным водопадом, впадавшим в небольшой искусственный пруд, где среди темно-зеленых листев лилий плавали золотые рыбки.