— Она из нашей компании. Мы все дружим между собой. Любой, кто устраивал вечеринку или придумывал какое-нибудь развлечение, приглашал её точно так же, как это делали мы.
Раввин Смолл взглянул на Райха.
— По-моему, со Шварцами она была на более короткой ноге, — сказал тот. — Это Бен и Майра познакомили нас с Вайнбаумами. Они близкие друзья.
— Да, возможно, — признал Шварц. — Ну, и что с того?
— Она поехала кататься на лыжах в вашей машине? — спросил раввин.
— Да, так получилось. Но к чему вы клоните?
— Полагаю, Сара была прежде всего вашей гостьей. Во всяком случае, вы отвечали за неё в большей степени, чем мистер Райх.
Мистер Вассерман встрепенулся и подался вперед.
— Да, наверное, — снова согласился Шварц.
— Стало быть, отвозя её домой, мистер Райх оказывал вам услугу, вы не находите?
— Прежде всего, он оказывал услугу самому себе. Он простудился и хотел добраться до дома.
— Упоминал ли он об этом, прежде чем миссис Вайнбаум позвонили её дети?
— Нет, но мы все знали, что ему хочется домой.
— Как вы думаете, попросил бы он у вас машину, не будь этого звонка?
— Вероятно, нет.
— Тогда мы можем допустить, что, отвозя миссис Вайнбаум домой, мистер Райх делал вам одолжение, даже если это вполне совпадало с его собственными чаяниями.
— Не пойму, какое это имеет значение.
— А вот какое. Не будь звонка, он просто одолжил бы вашу машину. Но звонок превращает его из заемщика в ваше доверенное лицо, и в этом случае действует уже иной свод правил. Кабы он одолжил у вас машину, ему надлежало бы вернуть её вам в рабочем состоянии. И, чтобы избежать ответственности, мистер Райх обязан был бы доказать, что машина уже была неисправна, и он не повинен в её неправильной эксплуатации. Более того, беря вашу машину, он был бы обязан убедиться, что она в полном порядке. Но в качестве вашего доверенного лица мистер Райх имел полное право предполагать, что машина в исправности, и теперь уже вам придется доказывать его виновность в непростительной небрежности.
Вассерман заулыбался.
— Не понимаю, какая разница. По мне, так он в любом случае был непростительно небрежен. И я могу это доказать. В моторе не осталось ни капельки масла. Так сказал механик в гараже. Райх выпустил масло из двигателя, а это и есть непростительная небрежность.
— Откуда мне было знать, что уровень масла понизился? — негодующе спросил Райх.
До сих пор участники тяжбы общались друг с другом исключительно через раввина, но теперь Шварц, резко повернувшись, уставился на Райха и обратился к нему напрямую:
— Ты останавливался, чтобы заправиться, верно?