Шийна оглянулась и с неудовольствием увидела двоюродного брата матери. Снова повернувшись лицом к заре, она сказала:
— Мне не нравится, что ты выслеживаешь меня, Уилли.
— Я ведь просил не называть меня Уилли.
— Ну тогда Уильям. — Она передернула плечами; родственник он или нет, она все равно его терпеть не может. — Какая разница? Я бы предпочла вообще с тобой не разговаривать.
— Ох, Шийна, какая же ты грубиянка, в самом деле. Ведь я здесь только ради тебя, в твоих интересах.
— Это в моих интересах ты заявил отцу, что мне надо немедленно выходить замуж? — резким тоном спросила она, пронизывая Уильяма полным яда взором синих глаз. — Я так не думаю. Полагаю, что на уме у тебя твои собственные интересы. Но ничего у тебя не получится, за тебя я замуж не выйду!
— На твоем месте я не был бы так уверен, Шийна, — холодно ответил Уильям.
Она рассмеялась, но невеселым смехом.
— Ты ничего не добьешься, Уилли. Ты ведь хорошо знаешь моего отца. Он не выдаст меня ни за кого из Макэфи. Мы и так уже в союзе с ними, а отец хочет влить в семью новую кровь. Так что очень тебе признательна.
Уильям не обратил внимания на ее сарказм, он вообще не обращал внимания на то, что ему не по вкусу.
— Дугалд согласится на наш брак.
— Как бы не так! — огрызнулась Шийна. — Или ты знаешь способ прекратить вражду?
— Нет, но можно ускорить брак Фьоны. Она ведь отдала свое сердце брату самого Огилви. Подумай об этом, Шийна. Союз с Огилви стоит трех с любыми другими кланами. Он мог бы заставить отступить даже Маккиннионов.
— Ты хватаешься за соломинку, — с еще большим презрением заявила Шийна. — Ничто не заставит Маккинниона бежать в страхе, и ты отлично это знаешь. Не хуже меня. Маккиннион — дикий горец. Он живет, чтобы убивать, как и весь его клан.
Уильям продолжал уже мягче:
— Но твой отец почувствует себя спокойнее, породнившись с Огилви, и не станет возражать против твоего брака со мной.
— Ты все время забываешь, что я не хочу тебя, — ответила Шийна. Ведь я тебе много раз говорила об этом, Уильям. Говорила и в нынешнем году, говорила и в прошлом, и в позапрошлом, а ты не слушаешь. Говорю еще раз, и теперь, надеюсь, последний. Я не люблю тебя и не хочу в мужья человека почти такого же возраста, как отец. Я не хочу тебя обидеть, но от твоей навязчивости мне плакать хочется.
— Ты предпочла бы выйти за Маккинниона? — сердито выкрикнул Уильям.
Шийна мгновенно побелела.
— Ты с ума сошел? — скорее выдохнула, чем проговорила она.
— Нет, это вполне серьезно, — сказал Уильям, довольный тем, что напугал се. — Выйти замуж за самого Маккинниона — значит покончить с междоусобицей, не так ли? Дугалд ухватится за эту мысль, если я ее выскажу, но она и так уже приходила ему в голову.