— В таком случае ты должна согласиться и с тем, что мне нет нужды в особых причинах, чтобы заставить тебя следовать за мной, верно? — с нажимом произнес он.
Шийна резко вздернула голову, в темно-синих глазах загорелся гнев.
— Так вот, значит, как? Ты получил то, чего хотел, и больше можешь не считаться с моими чувствами? Впрочем, ты никогда с ними не считался.
Джейми изменился прямо на глазах. Выражение его лица смягчилось. Он даже улыбнулся, пристыженный.
— Прости, Шийна. Я не должен был вести себя так, это недопустимо. Это просто… ох, не обращай внимания. Мы уходим ради тебя. Ты такая невеселая.
— Мне следовало веселиться?
— Послушай, милая, — с укоризной произнес Джейми. — Давай заключим хотя бы недолгое перемирие. Хотя бы ради твоего отца. Ты хотела бы, чтобы он пожалел о том, что отдал мне тебя?
— Ах, если бы он пожалел! — с горечью отозвалась Шийна. — О чем ты только что беседовал с ним?
— Я всего лишь предупредил его, чтобы он не беспокоился о нашем недолгом отсутствии.
— Недолгом? — вырвалось у Шийны.
Они посмотрели друг на друга. Глаза Джейми говорили сами за себя. Со странным, незнакомым чувством Шийна медленно покачала головой, но все же нашла в себе силы ответить, и даже ответить спокойным голосом:
— У нас гости. И я еще не успела поесть, так же как и ты.
Движением руки Джейми призвал ее к молчанию.
— Тебе нечего бояться, и я докажу тебе это. Потом ты вернешься, и тебе станет легко и спокойно, ты хоть улыбнешься разок-другой. Ради святой Марии, Шийна! Ведь это день твоей свадьбы, его стоит запомнить.
— Не похоже, что я смогу его забыть! — огрызнулась она. — А что касается улыбок, то мне не до веселья! Джейми был глубоко задет, но не показал этого.
— Идем, Шийна, — ровным голосом проговорил он.
— Но… но я даже не поздоровалась с твоей сестрой, — возразила Шийна. — Что она подумает, если я уйду, даже не поприветствовав ее?
— Ты встретилась с ней, Шийна. Встретилась и не сказала ей двух слов, хотя она полубольная поднялась с постели, чтобы присутствовать здесь. Думает же она, что я повторяю свою прошлую ошибку, потому что ты вела себя за столом точь-в-точь, как моя первая жена в день нашей свадьбы. Мне это невыносимо.
Шийна удивилась. Значит, воспоминание о первой жене до сих пор причиняет ему боль? Ей это ни разу не приходило в голову. Шийна думала об этом все время, пока они шли через зал, потом по лестнице к двери, возле которой Джейми остановился.
— Наша комната, — негромко произнес он, распахивая дверь и пропуская Шийну.
Она медленно переступила порог. Комната была просторная, с большой двуспальной кроватью, застланной полотняными тонкими простынями; в головах лежали пышно взбитые подушки. Шийна поспешила отвести глаза от кровати. В комнате был еще шкаф для одежды, стол, с которого по полу разлетелись листы бумаги; за столом выстроились в ряд горящие канделябры. У камина стояло удобное кресло. Больше всего привлекал внимание шкафчик с изящными стеклянными безделушками, большими и маленькими: там были птицы, животные, кораблик, колокольчик и много других вещиц. Шийна никогда еще не видела ничего подобного.