— Эти двое были захвачены с оружием в руках. Один из них запятнал себя расправой над беззащитными пленниками. Второй — предатель. Смертная казнь обоим…
Их ноги вставили в специальные зажимы. А затем из площадки вновь показались столбы, которые медленно и неотвратимо поползли вверх. Ковалевич извивался и орал, на его губах выступила пена, но бесполезно — медленно и неотвратимо заточенный столб выползал из платформы, вот он коснулся откормленного холёного зада правозащитника, заставляя приподниматься на цыпочках, но бесполезно…
Чердынцев отвернулся от окна:
— Не… слишком?
— Эта сука девчонку изнасиловала, и ей живот распорола. Да ещё по кишкам плясала. А второго ты знаешь… Сколько на нём смертей…
— Душой — понимаю, капитан. Но видеть…
— Они понимают только смерть, я уже это понял, подполковник. Слова — бесполезны.
…Ковалевич ещё дёргался на толстом колу, пронзившем его насквозь, изо рта стекала пена пополам с кровью. Вайнах рядом уже отходил — ему повезло меньше. Или больше, как сказать — кол пронзил его насквозь, выйдя из затылка…
— Жители деревни! Так будут наказаны все, захваченные с орудием в руках. А теперь — ваша очередь…
…Глухие взрывы стирали с лица земли дома, с площади доносился рёв и вой. Дёргались в петлях старейшины. Визжали дети, которых, привязав к скамьям, немилосердно пороли до потери сознания. Отбивались мужчины, которым невзирая на яростное сопротивление запихивали в рты окровавленные куски свиньи, неизвестно откуда притащенной чёрными солдатами. Всё происходящее тщательно фиксировалось на телекамеры. Хуже всего приходилось женщинам — с них срывали одежду и голыми гнали прочь из селения. А сверху гигантские летающие тарелки поливали сады и огороды химикатами, от которых вся растительность моментально чернела и жухла… ревел скот, расстреливаемый без всякой жалости. Через час только расположение танкового полка осталось нетронутым, само селение было стёрто с лица земли. Напоследок мужчин и подростков от четырнадцати лет согнали к стене, и загрохотал пулемёт… Раненых аккуратно достреливали… Когда то богатое село было просто стёрто с лица земли… Оставшихся в живых предупредили, что если в округе погибнет или будет ранен ХОТЬ ОДИН россиянский военнослужащий, то подобное будет проделано ВНОВЬ. Трясущиеся голые женщины послушно кивали головами, выслушивая голос, доносящийся из репродуктора…
— Вы можете нас ненавидеть. Вы можете нас не любить. Но вы ВСЕГДА БУДЕТЕ НАС БОЯТЬСЯ! И знайте — мы пришли ниоткуда, и уйдём в никуда. Но мы можем ВЕРНУТЬСЯ в любой момент. Помните это…