— Не будем, — кивнул головой Володя и улыбнулся: — Ты стихи не пробовал писать?
— Не пробовал. А вообще иногда хочется, Боюсь, не получится.
— Я первый раз боялся молотком по зубилу ударить. Думал, промахнусь—и по пальцам. Как боялся, так и получилось. Так саданул по пальцам — неделю болело. Потом ничего. Перестал бояться — и получилось.
Ветер совсем стих. Озеро окаменело, стало гладким, как зеркало. Солнце клонилось к вечеру.
«Володя, ты очень нужен. Мы ждем тебя с Люсей у нас. Приходи обязательно. Галя».
Володя пожал плечами: интересно, для чего он так срочно понадобился? Вечером все равно встретится с Галей. Это первое. А второе — ждала бы одна Галя… Но почему с Люсей? С нею знаком мало. Девушка она красивая, с чудесными синими глазами, но молчаливая. Привычка у нее — глядеть собеседнику в глаза. Галя говорила, что это от близорукости. Да хоть бы от чего: все равно неудобно, когда она неотрывно смотрит на тебя.
— Мама, Галя сама принесла эту записку? — спросил Володя, садясь за стол.
Мать поставила перед ним сковородку жареной картошки, села на табуретку.
— Сама, — ответила мать. — Я воду из колодца носила. Отобрала у меня ведра и мигом кадочку наполнила. Соседки посмеиваются: не сноха ли в доме объявилась?
— Они скажут, — смущенно пробурчал Володя.
— Трудно мне одной, Володенька, — вздохнула мать. — Годов-то уж много. Уедешь в армию — и останусь одна-одинешенька.
— Переходи к Василию. Он тебя давно зовет. А сюда пусти квартирантов.
— Василий — отрезанный ломоть. У него своя семья. С Анюткой нас мировая не возьмет. Грубая больно. Да и как я из дома своего уйду? С отцом его строили сами. Каждый уголок и бревнышко к сердцу прикипели. Нет уж, хоть и сын мне Василий, а дома лучше.
Девушки, ожидая Володю, сидели на лавочке возле Галиного дома. Он шутливо представился:
— Явился по вашему велению.
Но девушки не поддержали шутливого тона: Люся была не в настроении, присмирела и Галя.
— Володя, — сказала Люся. — Мама очень просит тебя зайти к нам.
— К вам? — удивился Балашов. — Это по какому же делу?
— Если надо, значит надо, — решительно заявила Галя. — Идемте!
Володя не посмел отказаться, хотя не хотелось ему идти к Воронцовым. Мария Петровна Воронцова была известным человеком в городе: преподавала географию в средней школе, частенько выступала с публичными лекциями. Володя у нее не учился, но от других слышал, что учительница Воронцова строгая, не очень приветливая.
Марии Петровне нездоровилось. Куталась в пуховую шаль и говорила в нос. Ей было под пятьдесят, но она хорошо сохранилась для своих лет. Синие умные глаза глядели еще молодо. Светлые волосы собраны сзади в валик. И, может быть, потому, что они были светлые, седина на висках не так бросалась в глаза.