Старуха встретила его настороженно. Мальчик встал рядом с нею, плечом прижался к ее плечу. Девочка грызла кончик карандаша и не сводила глаз с незнакомого офицера.
Балашов, не ожидая приглашения, поставил на пол чемодан, положил на него шинель, подвинул табуретку, сел. «Чужой в своем доме», — горько усмехнулся он про себя.
— Уж не от Николая ли нашего с весточкой? — вдруг всполошилась старуха.
— Нет, бабушка, я не от вашего Николая, — ответил Балашов.
— А я-то, старая, подумала.
— Дяденька, — спросил мальчик, покраснев от смущения, — а вы настоящий Герой?
— Говорят, настоящий, — улыбнулся Балашов.
— Да ты никак и в самом деле Герой? — заинтересовалась старушка и, оседлав нос очками, поднялась. Шаркая тапочками, подошла к Балашову.
— Поди-ко ты! — удивилась старуха, разглядев наконец Золотую Звезду. — Да чей же ты будешь, соколик?
— Я домой пришел, бабушка, — тихо сказал Владимир. — Да вот… — он вздохнул.
— Господи! — всплеснула руками старуха. — Небось, сын покойной Василины?
— Сын, бабушка.
— Милый ты мой, — запричитала она. Лицо ее сморщилось, заблестели слезы. — Не дождалась Василинушка своего героя. Не ведает, кто к ней в гости-то приехал! Дай хоть я тебя поцелую, некому тебя и поцеловать-то…
Старуха притянула Володину голову и чмокнула в лоб.
— Располагайся, соколик. Ты домой приехал. А мы из Орловщины, беженцы мы. Приютила нас твоя мать, добрая душа, царство ей небесное. Я баньку истоплю. Сереженька, беги скорее, родненький, за мамой. Скажи, что дядя Володя приехал. Она у нас тут недалеко работает. Прибежит мигом.
И забилась грусть-тоска на самом донышке сердца, потеплело на душе. Владимир встал, встряхнулся и сказал растроганно:
— Спасибо вам, дорогая бабуся. Большое спасибо на ласковом слове.
— Что ты, соколик! С дороги-то, чай, устал. Умойся, а я поснедать соберу. Верунька, сбегай скорее к Игнатьевне, попроси стаканчик горилки. Мужа она ждет, припасла к его приезду.
— Дядю Ваню? — спросил Балашов.
— Вот-вот. Скидывай гимнастерку, умывальник во дворе. Поснидаешь и спать. А тем разом банька истопится. Батюшки, радость-то какая!
И Владимиру стало непередаваемо хорошо, будто знал он эту старуху с самого детства. Вдруг взгляд упал на стену. Как же он сразу не заметил свой старый дробовик! Повесил последний раз над кроватью, так и висит там, ожидает хозяина. «Ничего, мы еще побродим с тобой, верный товарищ», — улыбнулся Владимир и пошел умываться.
Вот он и дома.