— О чем ты думаешь? — спросила сейчас Галя.
— Та-ак.
— Сколько же осталось до отъезда?
— Десять дней.
— Десять дней! Возьми меня с собой, Володя. Я тебе стану помогать. Ружье бы, что ли, за тобой носила, как верный оруженосец. Гимнастерку бы стирала. Возьми, Володя, а?
— Поедем, — улыбнулся Балашов.
— Смешно это, верно. А я буду эти два года мучиться. Тебе что: уедешь — и сразу забудешь. Встретится какая-нибудь голубоглазая — и потеряешь голову.
— Не беспокойся!
— Мишка Люсе тоже говорил такие слова — и ни строчки не написал. На побывку приехал, к ней даже не зашел. А она верила ему. На вас только понадейся!
— Так то ж Мишка, а не Володька! Да я тебя ни на какую красавицу не променяю, чудачка ты этакая!
— Медведище! — Галя спутала ему волосы. Глаза у нее темные, жгучие.
— Посмотри, какой я тебе подарок принес. — Володя протянул на ладони медальон. Она двумя пальцами взяла цепочку, приподняла и ахнула от радости. Володя помог отомкнуть замочек, приладил медальон на шее. Тускло поблескивая в темноте, он красиво лежал на высокой девичьей груди.
— Спасибо! — взволнованно прошептала Галя. — Где ты его взял?
Володя рассказал, как нашел медальон.
— Прямо сказка! — мечтательно произнесла Галя. — Кто же его туда запрятал?
— Наверно, еще в гражданскую войну какой-нибудь белый офицер. Пришлось туго, вот он и облюбовал тайничок.
— Может, медальон носила помещица или фабрикантша?
— А что? Вполне!
— А если этот медальон несчастье нам принесет?
— Глупости!
— Даже страшно стало. Сними, Володя. Посмотрю днем и надену.
Галя зажала медальон в руке, присмирела. Володя снял с себя пиджак, накинул ей на плечи и обнял. Сидели молча, вслушиваясь в ночные звуки. Эти звуки были самые обыкновенные: паровозный гудок, скрип телеги, далекий всплеск девичьей песни. А вот синяя мягкая ночь, безмолвное перемигивание звезд придавали всему какую-то мягкую таинственность.
Вдруг с улицы раздался трехпалый свист. Галя вздрогнула.
— Кто это? Володя засмеялся:
— Славка. За мной. Утром на рыбалку собираемся.
Они поднялись с камня. Навстречу бодро шагал Миронов, что-то мурлыча себе под нос.
— Здорово, полуночники! — приветствовал он их. — Ночь тиха, и звезды светят: влюбленным рай. А мне?
— Тебе выговор, — засмеялась Галя. — Свистишь, как разбойник с большой дороги.
— Для разбойника я жидковат. Володька вот — сила!
— Ладно, ладно, — добродушно пробурчал Балашов. — Иди, я догоню.
Славка покорно зашагал вдоль улицы. Володя поцеловал Галю, проводил ее до калитки и побежал догонять друга. На востоке уже светлела полоска ранней зари.