Рыцарь подошел к решетке окна, тряхнул ее. Стены камеры вздрогнули, откинув юношу на середину зала. Когда он поднялся, их апартаменты стали заметно меньше.
– Крепко сидит, – покачал головой юноша.
– Не, шеф, грубой силой тут не возьмешь, – почесал кочергой затылок тролль.
– Совершенно верно, – подтвердил Люка, колдуя над своей вилкой, – принцип тот же что и у ошейника.
– Если б напильник был, мы б ее деликатно… – осенило Зырга.
– На, попробуй, – извлек из кармана напильник бесенок, и протянул его троллю.
– Я тебе попробую! – рявкнул Кевин, – раз по принципу ошейника, значит любая попытка к бегству, будет сдвигать стены!
– Шеф, я тобой горжусь! Неужто сам допер? – Люка закончил гнуть вилку, полюбовался ей, и засунул обратно в карман.
– А ты чего сразу не сказал? – обрушился Зырг на бесенка.
– Развиваю в вас творческое мышление. Кстати, шеф нас сюда затащил, пусть нас теперь отсюда и вытаскивает. А я умываю руки. Люка то! Люка се! Бесятина! Да где б вы были, если б не я?
Бесенок подошел к самой лучшей кровати, которых в камере было ровно три, взбил подушку, и плюхнулся на широкое ложе, развернувшись к друзьям тылом в знак презрения. Тролль посмотрел на Кевина. Рыцарь виновато вздохнул.
– Упрек справедливый. Ладно, отдыхайте, а я пока подумаю, как нам отсюда выбраться.
Юноша сдернул со стола бутылку вина, ударом ладони по днищу выбил из нее пробку, наполнил кубок, сел на подоконник, приник к зарешеченному окну и начал думать, рассеянно отхлебывая их кубка душистое, ароматное вино.
Тролль, получив разрешение, тут же завалился спать, бесенок же, перевернувшись на другой бок, увидел, как шеф думает, смакуя вино, проникся черной завистью, немедленно покинул свое ложе, сел за стол и подтянул к себе поближе самую большую бутыль.
– Чего не отдыхаешь? – усмехнулся юноша.
– Шеф, думать, все-таки моя прерогатива. Ты как начальник можешь лишь давать ЦУ и подзатыльники. Считай, что у меня проснулась совесть, и я начал пахать.
Вино забулькало в луженой глотке беса.
– Да, пашешь ты в поте лица.
– Я пока разминаясь. Готовлю мозг к творческому процессу.
Опорожнив бутыль, бесенок начал мерить шагами камеру, простукивать стены и заглядывать под кровати. Некоторое время Кевин за ним наблюдал, потом перевел взгляд на окно и…
– Опаньки… Люка, ну-ка, иди сюда.
– Погоди, шеф, я, кажется, что-то нащупал. Вот этот камень гораздо больше этого. Это что-то да значит!
– Иди сюда тебе говорю!
Бесенок подсел на подоконник рядом с юношей.
– Видишь тюремный двор?
– Ну.
– Сзади, за стеной дворец.
– И что?
– Только что сюда во двор, вон из той дверцы вышло шесть человек в одеждах магов. Мантии, знаешь, такие характерные. Вопрос, а что они здесь делают?