– Если успеете, – еле слышно пробормотал испуганный охранник.
– О! Это интересно, – насторожился Кевин, – ну-ка поподробней.
Жан понял, что проговорился и начал колоться.
– Да тут один слушок пошел, что вас сюда по приказу самого короля доставили. Планы на вас у него какие-то есть. Надолго вы здесь не задержитесь. Как только у него что-то там получится, все!
– Что все? – грозно спросил Зырг.
– Не знаю. Или на свободу с чистой совестью или на эшафот.
– Ага… ну, что ж, – хмыкнул Кевин, – за информацию спасибо. Люка, он сколько проиграл?
– Весь годовой оклад.
– Месяц спиши.
Охранник оживился.
– А может вам еще чего сказать?
– Скажи, – не стал возражать юноша.
– А чего сказать?
– Про соседей расскажи. Кто под их масками скрывается?
Жан съежился.
– То нам не ведомо. Страшная тайна!
– Неведомо или просто цену набиваешь? – поиграл заточкой Люка.
– Нет, честно! Маски гномьей ковки на особо опасных узников одевает лично барон фон Загрызи, и запирает их своим особым ключом! И даже это он делает в самом темном подземелье Гаштилии, чтобы не видеть лица. Иначе смерть!
– Какие строгие у вас порядки. А часто их таскают во дворец? – продолжил допрос Кевин.
– Да каждый вечер почитай. За два часа перед закатом.
– Давно они в Гаштилии?
– Десятый день пошел.
– Понятно. Люка, еще два месяца долой!
– Шеф, может месяц хватит?
– Два я сказал! А ты иди. Иди Жан, отдыхай. Нам кое-что здесь надо перетереть. Мы тебя позже позовем.
– Ежели что, вы только свистните, – окрыленный надеждой тюремщик выпорхнул из камеры.
– Чего будем перетирать? – Люка с удовольствием осмотрел свой выигрыш, и начал расталкивать его по карманам.
– Что надо я уже вот здесь вот перетер, – постучал себя по голове Кевин.
– Как почему-то пустому, – хмыкнул Люка.
– Ну-ка объясни мне приколист, – не обращая внимания на колкость, потребовал юноша, – как ты умудрился этого шулера в кости обыграть? В карты ладно, но в кости! Тут можно только магией, а она здесь не работает. Колись.
– Понимаешь, шеф, когда играешь в кости, начинает работать закон больших чисел, который регулируется теорией вероятностей. А потому кости могут лечь так, что получится сразу четыре шестерки. – Люка схватил стаканчик для костей, потряс его и вывалил на стол четыре шестерки. – Статистическая вероятность может сработать так, что получится четыре двойки. – Бесенок сгреб костяшки, потряс их в стаканчике и вывалил на стол четыре двойки. – А можно…
– Конкретнее! – рявкнул Кевин.
– Да куда уж тут конкретнее! Берешь стаканчик, накрываешь им кости, и мешаешь! – Люка закрутил стаканчик, заставив за счет центробежной силы громыхать костяшки по стенкам сосуда, – а потом как почувствовал, что нужная комбинация сложилась, тормозишь.