Уже перед самым началом летних каникул Сара внезапно поняла, кто это будет. Натан. Ошибиться здесь невозможно. Оба они аутсайдеры, за годы учебы так и не ставшие в школе своими. Подруги недолюбливали Сару за то, что она предпочитала им общество ребят, а мальчишки-сверстники – за то, что она без всякого труда определяла, кто из них чего стоит. Уж слишком умной и ловкой она была, а еще плевать всегда хотела на то, что о ней подумают. Так что свой обед Сара, как правило, съедала в одиночестве, листая последний номер журнала для автомобилистов «На дорогах и треках» или зачитанный томик «Постороннего» Альбера Камю.
На уроках истории Натан вечно усаживался за ней, и затылком Сара постоянно чувствовала его взгляд, скользящий от макушки вниз, вдоль спины. Изящного сложения, с интересной бледностью, почти блондин – если бы волосы его почаще бывали на солнце. Он выглядел так, будто в то время, когда все ребята болтаются где-нибудь на улице, его родители заставляют сына отрабатывать гаммы на пианино. Походка у него была довольно странной, раскачивающейся – словно нога его ступала не на твердь земную, а на пружинный матрас.
Сара отдавала себе отчет в том, что оценивает его, примеряет к себе, – хотя и не совсем понимала, почему именно его. Не желая размышлять на эту тему, она решила пойти на поводу у провидения – и рванулась вперед. Придя на вечеринку, которую устроил кто-то из одноклассников, пользуясь отъездом родителей, Сара сразу увидела Натана. Он сидел на кушетке и прихлебывал пиво, вежливо отвернувшись от соседствовавшей с ним парочки, готовой растаять в объятиях друг друга. Тут-то Сара и вспомнила о пророчестве цыганки. Она пересекла комнату и опустилась на колени у самой кушетки.
– Привет, Натан. Можно я глотну из твоей банки?
– Давай.
Он передал ей банку с пивом и, чуть повернув голову, уставился на то, как Сара будет пить.
Она кивнула на обнимающуюся парочку.
– Им стоит подняться наверх, во всяком случае, если они не хотят оскандалиться прямо здесь, а?
– Пожалуй. – Он неуверенно рассмеялся.
– Или это нужно сделать нам.
– Нам?
Сара поднялась, протянула ему руку.
– Пойдем.
Пока они поднимались по лестнице, в комнате звучала «Сатисфэкшн»[2] в исполнении «Роллинг Стоунз», и Сара от всей души надеялась, что так оно и будет.
– А мне и в голову не приходило, что я тебе нравлюсь, – признался Натан, когда они закрылись в одной из гостевых спален.
Вся штука заключалась в том, что Сара вовсе не была в этом уверена. Решение подняться с ним наверх родилось только что – вспыхнуло в мозгу картинкой, и чей-то голос произнес: «Сделай это сегодня же вечером, с ним». Но, может быть, ей следовало бы испытывать другие, более острые чувства – волноваться или нервничать? Собственное спокойствие пугало ее. Ощущение вины уже положило на плечо Саре свою руку, холодные пальцы скользнули к горлу, и, чтобы вырваться из этих объятий, она потянула Натана на кровать и стала целовать его. Ответные его поцелуи оказались страстными и влажными, он напоминал соскучившегося по ласке щенка, шея сзади покрылась бисеринками пота. Сара провела ладонями по его плечам – они тоже были мокрыми. Мелькнула мысль: нужно успеть закончить все это до того, как один из них утонет, однако она понимала, что он ждет ее согласия.