Утром она проснулась оттого, что почувствовала у себя на плече чью-то руку. С трудом разомкнув после тяжелого сна веки, она увидела стоящего около кровати Рафа.
– Что тебе нужно? – хриплым голосом спросила Эмили, откинув с лица волосы.
У него дрогнули губы.
– Отдать тебе это. – Он держал на ладони маленькую кожаную коробочку. – Открой.
Она послушно открыла крышку и замерла, увидев красивый четырехугольный сапфир, обрамленный бриллиантами.
– Обручальное кольцо? – удивилась Эмили. – По-моему, оно немного запоздало.
– Это семейная традиция, – тихо пояснил он. – Это кольцо каждый граф Ди Салис преподносит своей новобрачной в первый день медового месяца – как знак того, что она доставила ему удовольствие. Я хочу, чтобы ты носила это кольцо.
Она залилась краской.
– Нет.
– В таком случае я вынужден настоять. Ты будешь намного уютнее чувствовать себя здесь, если все сочтут, что мы с тобой счастливы. Или что ты сделала меня счастливым. – Видя, какое у нее непримиримое выражение лица, он вздохнул. – Эмилия, я не навязывал тебе физической близости, но с формальной стороной брака тебе придется смириться. Я ясно выразился? А теперь надень кольцо.
Она надеялась, что кольцо окажется велико или мало, но оно легко скользнуло по пальцу, словно было сделано специально для нее.
– Какие еще есть унизительные средневековые обычаи, о которых мне нужно знать? – высокомерно спросила она.
– Если я вспомню, то скажу тебе. А теперь спи. Больше тебя никто не побеспокоит. – И он ушел.
Как ни странно, но Эмили почти сразу же уснула и проснулась только в полдень. Она приняла ванну и торопливо оделась, все время ощущая тяжесть сапфирового кольца на пальце. Собравшись с силами, она спустилась вниз, зная, что ее ждут любопытные взгляды. В коридоре ее встретил величественный дворецкий Гаспар и провел на террасу в задней части дома, где под тентом за столом сидел Раф.
– Carissima.[5] – Его Голос прозвучал тепло и радостно. Он встал, подошел к ней, взял за руку, на которой было его кольцо, и поцеловал, затем наклонился и коснулся губами ее щеки. Все это происходило под снисходительным взглядом Гаспара.
– Еще одна формальность, – тихо произнес Раф. – Привыкай.
Эмили поморщилась и молча кивнула – она была не в состоянии что-либо сказать.
Их отношения так и остались формальными. Раф, верный данному слову, ни разу не пришел к ней в спальню. Она говорила себе, что для него это было легко, потому что юная и неопытная девушка не отвечала его изощренному вкусу. Ее ему навязали, а он чувствовал себя обязанным умирающему другу. Когда она была вынуждена находиться в его обществе, что происходило не часто, то пребывала в состоянии напряжения и тревоги, ощущая с его стороны лишь холодную вежливость. Особенно трудно ей было за обедом, потому что их окружали слуги и приходилось отвечать на его попытки вовлечь ее в беседу и улыбаться, изображая любящую жену.