Я по-прежнему сидела в кресле с высокой спинкой, наслаждаясь пламенем горящего торфа. Каждые несколько секунд мистер Джентльмен поднимал на меня взгляд, одновременно застенчивый, влюблённый и что-то сулящий. Когда он заметил наконец мои новые туфли и мои ноги в новых нейлоновых чулках, он задержал на них свой взгляд, словно обдумывая что-то, а потом сказал, что ему уже пора.
– До завтра, – произнёс он, глядя прямо мне в глаза.
– Кажется, нам по дороге, сэр? – спросил его мой отец, определённо зная, что это так.
Он предложил моему отцу подвезти его, и они вдвоём покинули нас.
– Как приятно снова видеть тебя у нас, – сказал мистер Бреннан, обнимая меня. Даже после лёгкой выпивки он всегда становился сентиментальным. Ещё его начинало клонить в сон, вот и сейчас его глаза уже слипались.
– Да тебе пора в постель, – сказала ему Марта. Расстёгивая пуговицы на своей домашней куртке, он попрощался с нами и отправился спать.
– Отправляйся спать, Диклэн, – сказала Марта.
– Ну, мамочка, – взмолился он.
Но она была непреклонна. Когда он отправился вслед за мистером Бреннаном, Марта налила три рюмки шерри и дала по рюмке нам. Мы сидели, нахохлившись, у камина и разговаривали так, как всегда разговаривают женщины, когда остаются одни.
– Как жизнь? – спросила её Бэйба.
– Отвратительная, – кратко ответила Марта и рассказала обо всех событиях, случившихся после нашего отъезда.
Когда пламя в камине превратилось в слой серого пепла, мы отправились наверх, в спальни. Марта несла керосиновую лампу, но её свет был очень тусклым, потому что керосин почти весь выгорел. Она поставила лампу на середине расстояния между нашей комнатой и своими, а когда мы разделись, вышла и задула её. Мистер Бреннан мирно похрапывал, и она, вздохнув, отправилась в свою собственную спальню.
На следующий день похолодало. Мистер Джентльмен заехал за мной после обеда. В это время Бэйба отправилась на улицу, чтобы похвастаться своей новой мохеровой накидкой, а Марта лежала в постели – ей нездоровилось. Под большим секретом Бэйба сказала мне, что у Марты сейчас происходят какие-то изменения, и я ей сочувствовала. Я толком не поняла, что, собственно, с ней происходит, но это как-то было связано с тем, что она больше не сможет иметь детей.
Когда в дверь позвонили, Молли как раз в прихожей стряхивала последние пылинки с моего пальто.
– Ты хотела, чтобы я подвёз тебя до Лимерика, – сказал мистер Джентльмен, поздоровавшись с нами.
На нём было чёрное пальто с начёсом, а лицо выглядело неподвижным.
– Да, это так, – ответила я и наступила Молли на ногу.