– Две порции шерри, – сказала Бэйба, выпуская струйку дыма прямо в лицо бармена.
– Какого именно? – спросил он. Он был в хорошем настроении и ничуть не возражал против табачного дыма.
– Любого.
Он наполнил две рюмки и поставил их на стойку перед нами. После того как мы выпили шерри, я заказала нам сидра. Мы немного опьянели и стали раскачиваться на высоких барных стульях, наблюдая за льющим за окнами поезда дождём. Но в таком состоянии мы разглядели не очень много и вскоре отправились восвояси.
Когда мы подъезжали к Дублину, было около шести часов вечера. Ещё не стемнело, мы вытащили наши вещи на перрон и на минутку остановились, чтобы остальные пассажира прошли вперёд. Мы никогда в жизни не видели такого количества народа.
Бэйба жестом руки остановила такси и назвала шофёру наш новый адрес. Он был написан на бирке её чемодана. Жильё себе мы нашли по объявлению в газете, и наша новая домохозяйка была иностранкой.
– Боже мой, Кэт, вот это жизнь, – сказала Бэйба, расслабленно откидываясь на спинку заднего сиденья и смотрясь на себя в маленькое ручное зеркало. Она поправила локон так, чтобы он спускался на лоб до брови.
Я не запомнила улиц, по которым мы ехали. Стоящие на них здания выглядели для меня чересчур непривычно. Когда наступило шесть часов, с колокольни церкви, мимо которой мы как раз проезжали, раздались удары колокола, и тут же им стали вторить колокола других церквей города. Звуки колоколов различной высоты сливались в весёлую мелодию, очень подходящую к весеннему воздуху города. Я уже начинала любить этот город.
Мы миновали кафедральный собор, чей тёмный камень портала был ещё влажным после дождя, хотя улицы уже высохли. От разнообразия платьев в витринах магазинов у нас закружилась голова.
– Боже мой, какое в той витрине великолепное платье. Послушайте, мистер, – воскликнула Бэйба, подаваясь на сиденье всем телом вперёд.
Шофёр, не оборачиваясь, опустил подъёмное стекло, которое отделяло переднее сиденье автомобиля от заднего.
– Вы что-то сказали? – У него был певучий акцент, на котором говорят в графстве Корк.
– Вы из Корка? – фыркнула Бэйба.
Он сделал вид, что не расслышал, и снова поднял стекло. Затем, сразу же после этого он повернул налево, проехал ещё несколько десятков метров и остановился. Мы прибыли на место. Мы вышли из такси и, сложившись, заплатили по счётчику. Но мы ничего не слыхали про «чаевые». Шофёр оставил наши вещи на тротуаре рядом с калиткой. К изгороди, окружавшей дом, был прислонён мотороллер, а от калитки к дому вела узкая бетонированная дорожка, по обе стороны которой располагались два небольших газона с подстриженной травой. Между газонами и дорожкой тянулись узенькие цветочные клумбы, на которых сейчас из влажной земли пробивались нежные ландыши. Сам дом был сложен из красного кирпича, имел два этажа в высоту, а окна первого этажа выступали эркером.