Лето имеет обыкновение заканчиваться, и вот наступило последнее утро августа. Я открыла глаза, и меня захлестнули эмоции перед первым посещением школы Искусств имени Сары Бернар. Я запаниковала, попытки успокоить меня, которые предпринимала Триша, не имели успеха.
Но все оказались дружелюбны, особенно преподаватели, менее консервативные, чем в предыдущих школах. Все занятия, кроме точных наук, проходили в форме диалога. Мы располагались полукругом, преподаватели просили называть их по имени.
Студенты были разными. Они интересовались театром, кино и музыкой. У нас не было баскетбольных, футбольных команд, и все крутилось вокруг искусств. Обычно я садилась и молча слушала, что говорят другие.
Почти каждый день в школе появлялись афиши, сообщающие о предстоящих спектаклях. Но я и Триша стеснялись попросить кого-нибудь купить нам билеты. Но мы всегда читали аннотации. Больше всего похвал я получала от своего преподавателя по вокалу. Кто спас меня от головокружения, так это преподаватель фортепиано мадам Стейчен. Она была концертирующим пианистом в Австрии. Считалось большой честью заниматься у нее в классе, хотя в первое время это пугало меня. Манера ее преподавания отличалась от других. Она вела занятия как со всем классом, так и индивидуально.
Мадам Стейчен всегда одевалась в строгий костюм, приходила вовремя и не терпела никаких опозданий. Мы приходили заранее и каждый раз слышали, как стучали по коридору ее каблуки. Когда она разговаривала, никто не смел вставить и звука. Она редко улыбалась, была высокая, тонкая, с изящными длинными пальцами, которые, казалось, начинали жить собственной жизнью, как только касались клавиш.
Никто кроме нее не имел надо мной такой власти, я очень гордилась, что была одной из ее студентов. Она всегда туго закрепляла волосы, не пользовалась косметикой, даже губной помадой. Когда я сидела рядом с ней у фортепьяно, мне были видны вены на ее руках. Нельзя сказать, что она была мягкой. Она всегда говорила то, что считала нужным. По крайней мере, дважды она доводила меня до слез.
– Почему вы сказали, что брали уроки игры на фортепиано? – в первый же день спросила она. – Вас ввели в заблуждение.
– Нет, мадам, я действительно брала уроки, я…
– Пожалуйста, – перебила она, – забудьте все, что вы знали. Вы меня поняли? – Ее глаза сделались серыми.
– Да, мадам, – быстро согласилась я.
– Хорошо, тогда с вашего позволения вернемся к основам, – весь день она обращалась со мной так, будто я впервые увидела фортепиано.
Но через некоторое время, она сообщила мне: