— Привет вам, Владимир, от подполковника Незнакомого. Не соскучились ещё по «работе»?
Она выделила последнее слово так, что всё было понятно без слов. Майор усмехнулся:
— Так я вроде не годен оказался…
— Вообще то, разговор о письме Лейбы Бронштейна к товарищу Шолохову…
— Да понял я, понял.
— Я вижу. После Нового Года полк отправят на переформировку. Мне жаль, но вы попадёте в другую часть. Там вас известят о новом задании.
Столяров полез в карман и вытащил сигареты.
— Последняя пачка. Жаль. А вообще-то, Новый Год через три дня…
— «Лаки Страйк» не пробовали?
— Даже не слышал.
— Придётся. И давайте пить чай. А то остынет…
— Не тяжело в такой шкуре?
— Бывало и хуже…
— Столяров! Собирай свою команду, поедешь в Качалино, получать новую технику.
— Есть, товарищ генерал!..
Тупоносый трофейный «Фиат» с натугой ползёт по бескрайней степи. Всюду вдоль дороги следы нашего наступления: брошенные автомобили, орудия, танки. Кое-где из-под снега выглядывают скрюченные конечности мертвецов. Никто их ещё не убирал. Не до того.
Свою трофейную «четвёрку» мы потеряли под Миллерово. Там шли жуткие бои. Да и сейчас ещё идут. Сколько там наших пожгли… Нам то повезло, все выскочить успели из танка. До того, как он в факел превратился, а в других экипажах кто один остался, а где и ни одного не уцелело. Ещё бы! Город то, почитай, одни эсэсовцы обороняли. Уж кто-кто, а эти ребята с рунами в петлицах драться умеют. Правда. Не хуже нас. Тоже до последнего. И не сдаются. Да и смысл? Всё равно повесят. «Мертвоголовых» в плен не берут…
Нас в кузове тридцать человек. Следом идут ещё два грузовика, тоже с танкистами. Это уцелевшие ребята из бригады Баданова, взявшей аэродром Тацинская, с которого самолётами снабжали армию окружённого фон Паулюса. От корпуса, в который входило подразделение осталось всего девятьсот двадцать семь человек, вышедших вчера из окружения. Всех уцелевших танкистов тоже отправили за техникой. Вот и едем такой колонной. Народ гадает, что им достанется, и чьего производства.
Все боятся изделий завода сто двенадцать. «Тридцать четвёрок» из Красного Сормова. Мечтают о нижнетагильских. А мне вот вообще «Т-34» получать не хочется. Да и орлы мои с орлицей тоже не больно горят таким желанием. Разбаловались, понимаешь трофейной техникой. Комфорт, простор, удобства… Да и мне, честно говоря, жаль. Отличная машина была. Ладно. Мы люди военные, что прикажут, то и получим…
Вместе с командиром бадановцев находим коменданта станции Качалино. Сама она представляет собой обычный степной полустанок, до отказа забитый техникой и людьми. Один за одним прибывают эшелоны, сразу попадающие под разгрузку. Этим, в основном, занимаются пленные, по преимуществу — итальянцы. Как мне объяснили — самые робкие. Никогда ничего не отколют. И работают неплохо. Им помогают наши ребята. Кстати, заметил, что они пленных жалеют. И подкармливают втихаря, и приодели. Во всяком случае, когда одна такая колонна в наших ватниках промаршировала мимо нас, я сразу и не понял, что это макаронники. Думал, штрафников гонят, ан нет — итальянцы. Из бывшей восьмой армии. Самое главное — по лицам видно, что довольны жители знойной Италии до невозможности, что и живы остались, и домой вернутся. Война то для них — кончилась…