Широким шагом спешим в гору. По песку и майской жаре идти тяжело, ноги уже взопрели. На груди болтается бинокль. Настоящий цейсовский. Старшина выдал. Но рожа у него была такая, словно кусок мяса от себя отрезал. Жмот, одно слово. Ну, вот и вершина. Село внизу. Хорошо видно наш покалеченный танк, возле которого суетятся фигурки трёх человек в чёрных комбинезонах. Я прикладываю окуляры к глазам — вон она родимая, пехота — матушка! Спешит! Минут через двадцать будут на месте. Бросаю взгляд на часы — полдень однако. И тут меня трогают за руку.
— Товарищ майор…
Голос Ивана какой-то тусклый, угасший.
— Товарищ майор, вы туда гляньте, куда наши ушли…
Поворачиваюсь и мне становиться не по себе: в небе черно от самолётов. Никогда ещё не видел столько бомберов сразу. Их там не меньше сотни, если не больше. Чёрные точки, одна за одной, устремляются к земле, затем взмывают обратно в небо. Наконец и до нас доносится тяжёлый гул массированной бомбардировки.
— Мать честная… Как же там ребята?..
— Здорово, танкёры!
Я оборачиваюсь, словно ужаленный — это наши.
— Рация где?
— С комбатом, товарищ танкист, а что?
Расстёгиваю комбинезон, показывая петлицы. Пехотинец вытягивается по стойке смирно.
— Извините, товарищ майор, не разглядел. А комбат наш туточки, сейчас будет.
Точно, минут через десять появляется капитан, рядом с которым вижу сгорбленную под тяжестью агрегата фигуру. Ещё бы — вес то почти два пуда!
— Командир батальона капитан Коновалов.
— Командир батальона майор Столяров.
— Чем могу помочь, товарищ комбат?
— Да надо бы с рембатом связаться. Мы, видишь, в низине, волна не проходит. А у нас поломка. Волна и позывной есть.
— Какие проблемы, товарищ майор, пользуйтесь на здоровье!
Через две минуты я уже держу в руках трубку.
— Берёза, я Сосна — один. Берёза, я Сосна один, приём!
Происходит маленькое чудо: мастерские откликаются почти мгновенно!
— Сосна — один, я Берёза. Слушаю вас.
— Поломка КПП, как поняли. Поломка КПП, приём.
— Вас поняли, Сосна — один, поломка КПП. Где вы?
— Пункт четыре, пункт четыре, Берёза. На северной окраине.
— Вас понял, Сосна — один, будем в течение часа, связь прекращаю.
Отдаю трубку, затем поворачиваюсь к терпеливо ждущему капитану. Он уже немолод, ему за сорок. А почему капитан? Неужели из «этих»?
— Из запаса, товарищ капитан?
Он понимает и кивает.
— Вообще брать не хотели. Язва у меня, чёрт бы её побрал! Еле уломал костоправов.
Он достаёт кисет и предлагает мне. Отказываюсь, но взамен извлекаю из кармана комбинезона портсигар и широким жестом открываю его. Пехотинец присвистывает: