— Смотри, командир, а что это у них за бандуры какие-то? Всё носятся с ними, Вроде дубины с набалдашником?
— Не знаю, Дима… Но чует моё сердце. Что ничего хорошего в этих агрегатах для нас нет…
В этот момент радистка щёлкнула тумблером на ящике телефона, и в гарнитуре майора прорезался сквозь треск помех голос командира:
— Майор! Готов?
— Так точно, товарищ генерал!
— Тогда — с Богом! Давай пока дави их точки, а мы чуть погодя начнём!
— Есть, товарищ генерал!..
Александр глубоко выдохнул пока ещё чистый воздух и рявкнул во всё горло:
— К бою! Заводи!
Стартер скрежетнул, и отлаженный неведомым немецким механиком двигатель схватил сразу. Сашка нажал на педали привода башни и аккуратно подвёл прицельную марку под срез башни первого «T-IV Ausf H», закамуфлированного полосами жёлтого и чёрного цвета. Кнопка спуска послушно пошла вниз. Массивный казенник орудия, выкрашенный в белый цвет самосветящейся в темноте краской, метнулся назад, послушно выбросив зазвеневшую гильзу. Затаив дыхание, экипаж отсчитывал секунды до попадания в цель. Есть! Мгновенный росчерк искр проламываемой болванкой брони, едва уловимый человеческим взглядом, затем мощный взрыв, сорвавший гранёную башню с погона. И тут же послушно башня «тигра» доворачивается на нужный угол, длинный ствол с набалдашником дёргается, возвращаемый на место мощными откатными устройствами. Второй «полосатик» вспыхивает, словно политый бензином…
— По пулемёту! Осколочным!
Раскатисто — гулкий удар вновь бьёт по ушам. Росчерк трассера в воздухе. Вспухает земля, вздыбленная разрывом снаряда, мелькают в воздухе какие-то листы и обломки. Прямое попадание!
— Товарищ майор! Наши пошли! В атаку!
Голос Татьяны на секунду отвлёк Столярова, вводившего поправку в наводку орудия. Забывшись, он кивнул головой и вновь утопил кнопку спуска пальцем. Пушка выстрелила, и выползший навстречу советским танкам «Хуммель» получил подкалиберный снаряд точно в лоб огромной башни. Слабая десятимиллиметровая броня не выдержала, тем более, что огненная струя расплавленного металла хлестнула по снарядам, сложенным в корме боевой рубки. Сверкнуло пламя. А когда оно рассеялось, то стало видно, что неуклюжая самоходка застыла с вырванным бортом, бессильно опустив своё смертоносное орудие вниз. Стойки, на которые опирался ствол во время движения «Шмеля» были перекручены силой взрыва так, что стали напоминать рога оленя.
— Иванов! Меняем позицию! Влево!
Мотор взревел, и тяжёлая махина рванула с места. А между тем на острие атаки вышли наши «Т-34» и «Т-70», среди которых ползло несколько американских многобашенных «Ли». Немцы, вначале растерявшиеся от внезапного расстрела своих позиций неизвестной русской пушкой сразу пришли в себя и обрушили настоящий шквал огня на наступающих. Пока механик-водитель маневрировал, заползая в отрытый пехотой капонир, Александр бессильно наблюдал, как в небо всё чаще взлетают различимые даже сквозь сплошную пелену пыли кольца дыма — верный признак того, что с очередной «тридцать четвёрки» сорвало башню взрывом боезапаса…