Шрецкий выдал короткий смешок, оставшийся без ответа. Он перевел взгляд на стол и протянул руку к ее бумажнику. — Можно взглянуть?
— Ага! — разрешила Маша, не отрываясь от коммуникатора.
Бумажник был видавшим виды. Изрядно потертым, служившим уже далеко не первый год.
— Материна вещица? — Догадался Шрецкий.
— Угу.
Он раскрыл бумажник. Куча маленьких кармашков, забитых кучей маленьких бумажек…
В пустом раскладывающемся прозрачном пластиковом кармане в самом углу одиноко лежала маленькая черно-белая фотография «три на четыре», стандартное фото на документы. На нем был коротко стриженный крепкий парень лет тридцати с небольшим в камуфлированной форме войск специального назначения. Темные глаза смотрели прямо в объектив, из-за чего складывалось ощущение, что человек с фото смотрит прямо на тебя.
— Отдай, пожалуйста, — Маша стояла рядом, протянув руку. Изумрудные глаза потемнели, в их уголках собралась влага.
— Кто это? — Шрецкий отдал бумажник. — Это твой любимый человек? — Он вдруг понял, что их роман развивался настолько легко и стремительно, что никогда раньше подобного вопроса не задавалось. — Где он теперь?
— Он… — Маша опустила голову, и на палубу упала слезинка. — Он был офицером спецназа. Она посмотрела Шрецкому в глаза. — Он погиб. На войне. — Маша убрала бумажник в сумочку и вернулась к коммуникатору. Шрецкий промолчал. Энергетический кризис разрастался, вооруженные конфликты вспыхивали и гасли по всей карте Мира. Страна имела интересы во многих уголках планеты, и гибель наших бойцов давно уже престала быть чем-то из ряда вон выходящим. Через десять минут сосредоточенное сопение у коммуникатора сменилось победным визгом — голограммы дошли до адресата и огромные изумруды глаз снова засияли. Той фотографии Шрецкий больше не видел.
И вот теперь на него смотрел человек с фотографии. Перепутать было невозможно, парень совсем не изменился, от фото его отличали только шрамы. Спокойный, безразлично-обязательный взгляд патологоанатома на труп. Шрецкому стало жутко.
— Эдуард Романович, двери открыты, желаете пройти дальше? — Неуверенно спросил решившийся нарушить тишину управляющий директор. Шрецкий мысленно стряхнул с себя оцепенение и понял, что шлюз давно открыт и все ждут только его. Он решительно прошел внутрь. Спустя ещё три шлюзовых камеры, расположенных в коленчатом коридоре, свита вышла к электропоезду, доставляющему людей к шлюзовым камерам шахты лифта. Уже сидя в кресле вагона, Шрецкий кивком подозвал к себе безопасника.
— Кто этот сотрудник за номером тринадцать?