— Коня!
Бросил офицер коноводу и уже через минуту нёсся бешеным аллюром к месту посадки лётчиков. Те, приземлившись, хлопотали возле своих машин, проверяя растяжки и тяги рулей. Доливали масло и топливо из канистр в расходные бачки, не обращая внимания на собравшихся зрителей. Когда фон Штеннес добрался до импровизированного аэродрома, ему пришлось проталкиваться через толпу зевак. Завидев офицера, лётчики быстро выстроились возле своих машин. Старший из них критически осмотрел строй, затем повернулся к капитану и отдал честь:
— Эрнст Удет. Командир добровольцев. Прибыл в ваше распоряжение. Со мной мои друзья — братья фон Рихтгофен и Герман Геринг.
— Гауптман Вальтер фон Штеннес. Командующий сводным полком добровольцев. Благодарю вас за помощь, господа, но как вам удалось спасти этих птичек?
Удет устало махнул рукой.
— Лучше не спрашивайте, капитан…
Они понимающе посмотрели друг на друга.
— Когда в поход, капитан?
— Через час. Думаю, вам нужно немного отдохнуть, да и артиллерия ещё не заняла свои позиции.
— Неплохо.
— Только вот авиационных бомб у нас нет. Даже представить себе не могли, что будет авиация…
— Надеюсь, ручные гранаты найдутся?
— О, этого добра — полно.
— Пока сойдут и они, а там разживёмся…
…Ровно через час загремела артиллерия. А после короткой, но яростной артподготовки через реку пошли ощетинившиеся штыками колонны «Чёрного Рейхсвера» при поддержке крохотной эскадрильи. Поляки, даже представить себе не могшие, что обезоруженная Антантой Германия найдёт в себе силы выступить против них, были в полном шоке! С востока к Варшаве рвутся озверевшие орды русских, а с запада — спаянные стальной дисциплиной непобедимые германские войска. О, уж кто-кто, а именно поляки хорошо испытали на своей спине не раз, на что способны тевтонские воители. Четыре самолёта, пилотируемые лучшими асами кайзера, в их сообщениях превратились в сотни, артиллерийская рота — в тысячи стволов, а шестьдесят тысяч добровольцев — в шесть миллионов штыков…
Герман Геринг. Доброволец. Польша. 1923 год
Ну и весело же было в Польше, ребята! Я такого бардака как там — в жизни не видел. Хорошо мы там полякам наваляли, от души и на совесть. Только наши к Варшаве подходить стали, мы ещё возле хутора стояли, не помню, как называется. Поле здоровенное, копны кое-где стоят. Удобно. Слетаешь на дело, из машины вылезешь, плюхнешься в копну, а сено — оно такое мягкое, душистое…
Короче, сидим мы раз так, вдруг от капитана фон Штеннеса курьер скачет, пакетом машет. Смекаю, задание очередное. Да пора бы уж, полдня сидим. Слетает, значит, солдат с сивой кобылы, кубарем к Эрнсту и пакет тянет: