— Я видел вчерашнее побоище, — сказал он.
— Бросьте врать-то, — не удержалась я, — как вы могли видеть, когда вас там и не было? Диана была.
— На мобиле установлены автоматические камеры. Они фиксируют все, что происходит.
— Как Записи?
— Да, — устало ответил он, — как Записи.
Он задумался. Потом сказал:
— Одно дело читать про то, что было давным-давно, совсем другое — видеть все это собственными глазами.
— Что с того? — возразила я — Мир-то не меняется.
Он опять вздохнул:
— Похоже, что нет.
— Уж не знаю, откуда вы там прибыли — может, у вас другие порядки, но у нас отродясь так было.
Он старался не показывать виду, но я-то заметила, что ему не по себе. Может, конину они тоже не едят?
— Да как же вы жить-то тут будете, если вы такие нежные? А эта ваша Диана? Как посмотрела на этого ублюдка, так и пошла блевать. Камень-то ему из катапульты в башку попал, да он еще и свалился под копыта… голова, понятное дело, раскололась, как орех, мозги на камень — блямс! А она как позеленеет, и…
— Ох, да помолчи, пожалуйста, — быстро сказал он.
— Когда из катапульты бьют, почти всегда так. У вас что же, катапульт нет? Чем же вы тогда будете обороняться?
— Уж найдем, чем.
Сегодня им было не до меня; видно, готовились к празднику — если наши собираются засыпать своих новых друзей подарками, то и этим, понятно, не хотелось оставаться в долгу; вот они и собирали какие-то тюки; свертки ткани — легкой, но прочной; эту их замечательную посуду, которая не бьется, даже если уронить ее на каменный пол; и даже бруски железа — богатые дары, очень богатые. У Звездных Людей, видно, всего в изобилии, если они могут позволить себе такую щедрость. Так что Дианы, которая почти все время болталась тут, я сегодня почти не видела, зато пришел этот, седой — они с Улиссом говорили о чем-то, на нашем языке, не на своем, но так быстро и тихо, что я могла разобрать лишь отдельные слова: «такая возможность…», «тебе придется…», «в любом случае…». Седой, вроде как настаивал, Улисс возражал, они незаметно начали говорить все громче… Потом седой сказал:
— Ладно. Но имей в виду — мы можем и ошибаться.
— Нет, — возразил Улисс, — не думаю. Ты же видишь; больше нигде… ничего…
— Значит, — заметил седой, — мы не там ищем.
— В любом случае, — опять сказал Улисс, на этот раз уже потише, — они наши соседи…
Они опять перешли на шепот, потом седой вздохнул, словно собирался сказать что-то еще, но махнул рукой и вышел.
Я спросила:
— Этот Гранж вождь?
Улисс покачал головой.
— У нас нет вождей. Но Лагранж отвечает за определенную область деятельности. За отношения между людьми.