Никто не разговаривал, пока машина продвигалась к дому.
Роуан сидела рядом с Майклом, борясь с желанием заснуть, погрузиться в забытье, затеряться в мыслях, текущих с постоянством и невозмутимостью спокойной реки, в мыслях, которые в течение последних недель, сменяя одна другую, теснились в ее голове, образуя завесу столь плотную, что сквозь нее не могли пробиться голоса тех, кто был рядом, – словно их заглушал шум водопада.
Она знала, что намеревается сделать. Это станет еще одним ужасным ударом для Майкла.
В доме царила суета. Повсюду стояли охранники. Однако это никого не удивило, и Роуан не потребовала объяснений. Никто не знал, кто нанял человека, чтобы убить Эрона Лайтнера.
Селия предоставила Беатрис возможность «выплакать все» в гостевой комнате на втором этаже, которую обычно занимал Эрон, и теперь продолжала заботливо опекать ее.
Приехал и Райен Мэйфейр – человек, всегда готовый пойти и на корт, и в церковь, всегда в костюме и в галстуке, всегда знающий, что и как должна семья делать дальше.
Все, конечно, смотрели на Роуан. Она видела все эти лица у своей постели и в течение долгих часов, которые проводила в саду.
Роуан чувствовала себя стесненно в том платье, которое выбрала для нее Мона, так как не могла вспомнить, видела ли его прежде. Но это не имело значения. Как и пища. Она очень хотела есть, и по обычаю, принятому у Мэйфейров, на стол было выставлено все содержимое буфета. Майкл наполнил ее тарелку. Она села во главе обеденного стола и ела, наблюдая, как другие маленькими группками суетливо снуют мимо нее. Она жадно выпила стакан ледяной воды. Ее оставили одну – из уважения или из-за беспомощности? Что могли они сказать ей? Большинство из них знали очень немногое о том, что действительно произошло. Они никогда не поймут причину ее похищения, как они называли это, и не узнают о том ужасе, который ей пришлось пережить. Эти добрые люди искренне переживали за нее, но ничем не могли помочь – разве что оставить ее в покое.
Мона стояла рядом с ней. Мона наклонилась и поцеловала ее в щеку, очень медленно, так что в любой момент Роуан могла остановить ее. Роуан этого не сделала. Напротив, она взяла Мону за руку, притянула ее поближе и вернула поцелуй, восхищаясь ее по-детски нежной кожей, думая о том, какое наслаждение испытывал Майкл, прикасаясь к ней, любуясь ею, проникая в нее.
– Я иду наверх: хочу выспаться как следует, – сказала Мона. – Позови, если понадоблюсь.
– Да, ты мне нужна, – тихо проговорила она, надеясь, что, возможно, Майкл не услышит этих слов. Он стоял справа от нее, опустошая тарелку с едой и прихлебывая из банки холодное пиво.