Теперь она задумалась. Был он «опечален»? Вот о чем думала она сейчас. «Опечаливал» ли он все сам? Повлияло ли на него таким образом все случившееся? Или ей следовало бы найти другое слово для помрачневшего, но все равно дерзкого взгляда, для лица, теперь почти всегда остававшегося замкнутым, однако ни в коей мере злым или угрожающим.
Майкл взглянул на нее, и этот взгляд ударил ее подобно молнии. Поразительно! Печаль и улыбка почти слились воедино. «Повтори это снова, – подумала она, когда он отвернулся. – Порази такими глазами меня еще раз. Сделай их большими и синими и хоть на миг по-настоящему ослепительными».
Роуан коснулась рукой едва заметной бороды на его лице. Провела рукой по его шее, а затем дотронулась до прекрасных черных волос и до недавно поседевших, более грубых, серых, и погрузила в них пальцы.
Он удивленно вскинул взгляд, словно был поражен ее жестом, потом медленно, не поворачивая головы, перевел глаза на нее. Она убрала руку и встала. Он встал рядом с ней.
Роуан ощутила биение пульса в его руке. Пока он отодвигал стул, стоявший у нее на пути, она позволила себе мягко прислониться к нему всем телом.
По лестнице они поднимались не спеша.
Спальня оставалась такой же, как и все последнее время: очень светлой и теплой. Кровать никогда не застилалась, а только аккуратно накрывалась, чтобы Роуан могла прилечь в любой момент.
Она затворила дверь и заперла ее на замок. Он уже снимал с себя пиджак. Она расстегнула блузку и бросила ее на пол.
– Операция, которую сделали, – сказал он. – Я думал, возможно…
– Я вполне здорова и хочу этого.
Он подошел ближе и, повернув Роуан лицом к себе, поцеловал ее в щеку. Она ощутила обжигающую грубость его бороды, силу рук, властно потянувших ее за волосы, когда она попыталась отклонить голову. Она выдернула из брюк его рубашку.
– Сними это.
Роуан расстегнула молнию на юбке, и та упала на пол. Как она похудела! Но ее мало заботило, как выглядит собственное тело. Ей хотелось видеть тело мужа. Она прикоснулась к черным вьющимся волосам на его груди и ущипнула его соски.
– Ах, это слишком сильно, – прошептал он.
Он прижал ее к груди. Ее рука поднялась между его ног и обнаружила, что он тверд и уже готов. Она притянула его к себе, откидываясь на постель, потом перевернулась и упала на холодящую поверхность хлопчатобумажной простыни. Майкл упал на нее всем весом. Боже, эти большие кости снова крушат ее, облако его волос щекочет шею… запах потной плоти и прекрасного одеколона… эта царапающая, толкающая, божественная грубость.
– Сделай это быстро, – прошептала она. – Мы помедлим во второй раз. Наполни меня…