Сюзанна вынула у него из уха наушник и бросила ему на колени.
– Знаешь, что сказала Надя, когда ты двенадцатого сентября так рано вернулся из лаборатории, потому что «Олаф повесился»? – спросила Сюзанна. – Она сказала: «Какой ужас» – и спросила тебя, почему он это сделал. Тогда я подумала, что Олаф – твой коллега. Хочешь, я скажу тебе, что ты делал поздно вечером, после того, как вернулся от Кеммерлинга? Ты съел бутерброд и соленый огурец, потом сделал мне массаж. Ты непременно хотел помассировать мне шею. А я не хотела. И спать с тобой я тоже не хотела. Но Надя сказала мне: «Главное, чтобы он ничего не заподозрил». А я забыла вынуть тампоны из шкафа. И не имела никакого представления, что фраза насчет головной боли – это ваш с Надей тайный пароль.
Он снова опустил голову. Сюзанна одно за другим снимала кольца и бросала их ему на колени. Сначала кольцо с броским синим камнем, затем обручальное кольцо и, наконец, то, которое он надел ей на палец в Париже.
– Знаешь, что ты еще тогда сказал? Что я раздразнила тебя, а потом решила увильнуть, – продолжала Сюзанна. – В пятницу вечером, когда Кеммерлинг остался в лаборатории, чтобы проследить за техником, я хотела этого. Наверное, я уже тогда влюбилась в тебя. Когда Надя позвонила из аэропорта и попросила встретить ее, я подумала: а что, если я не поеду? Тогда мне казалось, что я больше никогда тебя не увижу.
Он поднял голову. Провел рукой по щекам, вытирая слезы. Его губы шевелились, как будто он хотел что-то сказать. Но потом он обреченно покачал головой и опять закрыл лицо руками.
– Я взяла в аренду серебристо-серый «мерседес», это правда, но я доехала на нем только до этой стоянки. Она села в «мерседес», я – в «альфу». Когда я в первый раз была у тебя, ты сказал, что тебе не нужны большие деньги. Это было в то воскресенье в августе, когда мне пришлось ломать ворота гаража, потому что я не смогла справиться с сигнализацией. Потом, когда я с порезанной рукой ехала на твоей машине, меня задержал Детмер. Если тебе действительно не нужна ее страховка, то оставь мне ее фамилию. Я не знаю, хотела ли она, чтобы я умерла. Но знаю, что из-за нее я так глубоко увязла в дерьме, что никто, кроме тебя, не сможет мне помочь. Где-то лежат еще четырнадцать миллионов. Мой бывший муж хочет позаботиться о том, чтобы восемь обманутых вкладчиков получили обратно свои деньги. Мне эти деньги не нужны. Но я не хочу родить своего ребенка в тюрьме. Обещаю, что никогда больше тебя не побеспокою.
Она развернулась и пошла мимо «форда-транзит» к «альфе». Вольфганг крикнул ей вслед: