Женщина нахмурилась.
— Но вы ранены…
Он ответил ей серьезным взглядом:
— Никаких неотложек.
Она хмуро смотрела на него, пока свет понимания не загорелся в ее глазах, как будто на нее снизошло озарение.
— Вы нелегал, правда? — прошептала она.
Тэлон ухватился за единственное объяснение, которое он мог дать ей. С его сильным, древним кельтским акцентом это было бы естественное предположение. Он кивнул.
— О'кей, — шепнула она, ласково гладя его по руке, — я позабочусь о вас без неотложки.
Тэлон заставил себя двинуться прочь от искусственного освещения, которое было вредно для его чувствительных глаз. Его сломанная нога запротестовала, но он проигнорировал это.
Он похромал к кирпичному зданию и прислонился к стене, чтобы снять нагрузку с поврежденной ноги. Мир снова покачнулся.
Проклятье. Он должен добраться до укрытия. Был ранний вечер, но последнее, в чем он нуждался, так это быть пойманным в ловушку в городе после восхода солнца. Всякий раз, когда Темный Охотник был ранен, он или она чувствовали неестественную потребность спать. Эта потребность могла сделать его опасно уязвимым, если он не возвращался сразу домой.
Он достал телефон, чтобы уведомить Ника Готье о происшедшем, и быстро понял, что его телефон не был бессмертным, в отличие от него.
— Вот, — сказала женщина, становясь рядом. — позвольте мне помочь вам.
Тэлон уставился на нее. Ни один незнакомец не помогал ему так, как она. Он привык сражаться в одиночестве и после этого сам все распутывать.
— Я в порядке, — ответил он. — Вы идите…
— Я не брошу вас, — ответила она. — Вы пострадали из-за меня.
Он хотел поспорить, но его тело слишком болело, чтобы спорить.
Тэлон сделал попытку уйти от нее. Но сделав два шага, почувствовал, как мир вокруг опять сдвинулся.
Следующее, что он увидел — чернота.
Саншайн едва успела поймать мужчину до того, как он упал. Она покачнулась от его веса и габарита, воспрепятствовав его падению на землю. Так осторожно, как могла, она опустила его на тротуар. Заметьте, имелось ввиду так осторожно, как она могла.
На самом деле, он ударился так сильно, что боль вернулась опять, когда его голова фактически стукнулась о тротуар.
— Простите, — опустив на него глаза, сказала Саншайн. — Пожалуйста, скажите мне, что я не добавила Вам сотрясение.
Она надеялась, что не сделала ему хуже своей помощью.
И что теперь она собиралась делать?
Выглядевший, как байкер, одетый во все черное, нелегал был огромным. Она не могла оставить его на улице без помощи. Что, если нападавшие возвратятся? Или появится какой-нибудь уличный хулиган? Это Новый Орлеан, где с человеком и в сознании может случиться все, что угодно.