Девочка, просыпайся, будем устраивать групповуху! С обалдевшей, ничего не понимающей Стеллы она начала стягивать юбку. Эй, Саша, полегче, придержал я ее, девочка испугается. Ребята, мы, наверное, пойдем, сказал Роберт. А то, я смотрю, меня заставят участвовать в групповухе, а мне это ни по возрасту, ни по чину.
Это она так шутит, сказал я. Шучу?! — взвилась Саша. Да я, если хочешь знать…
Пойдем, пойдем, Роберт приобнял озирающуюся Стеллу за талию и повел к дверям.
Пока, ребята, приятных развлечений! Пока, Роберт, зря ты испугался, это не больно… Саша продолжала громко куражиться. Через минуту я выглянул на веранду.
Там было пусто, темно, дверь в комнату Роберта плотно закрыта. Докладывай, сказал я, вернувшись. Командор переключил телевизор, набрел на какой-то пошлый концерт-«цукерторт» и прибавил звук. Пацан в красно-зеленом клетчатом пиджаке и девочка в черном балахоне с вырезами на самых необычных местах пели о том, как им хорошо вдвоем на этом необитаемом острове. Саша улыбнулась. Значит, так: клюнуло! Часа полтора назад Яша пролез-таки на районную телефонную станцию, подключился и вот только что перехватил разговор по-грузински: да, тех ребят видели в Тушине, в ресторане «Радуга», с ними был еще один грузин и две девушки, похоже, немки. Ищи, ищи их, сказали звонившему, ты должен их найти! Найду, я напал на след… Звонили с такса из Тушина, от турколлектора, а вот по какому номеру — сказать трудно, стоит защита, раухер дал только три первые цифры: 1-7-1, это Замоскворечье… Понятно, сказал я, очень хорошо, они тоже молодцы, будем надеяться, что их поиски будут успешными. Обижаешь, Пан, сказала Саша, мы набросали на тропинку столько цветных камушков…
09.06. 07 час. 45 мин
Улица Черемисовская, дом 40. Меблированные комнаты Отта
Я позволил себе поспать полтора часа — должно быть, зря: воздух в подвале был тяжеловат, и теперь я никак не мог преодолеть чугунную тяжесть во лбу и висках.
От этого, а может быть, и от вечерне-ночной выпивки, не до конца нейтрализованной, настроение было… о, именно в таком настроении господа гвардейские офицеры обожают пускать себе пули в благородные виски. Нам, к сожалению, такая роскошь недоступна, но помечтать — именно как о роскоши — почему бы и нет? Конечно, глоток коньяка смягчил бы мои страдания, но в быстрых ночных сборах я совсем забыл о своем переносном погребе, а среди всевозможных запасов, которыми был набит склад фирмы «ЮП», спиртного не было ни капли. Душ не помог, из обоих кранов вяло сочилась тепловатая жидкость, из горячего — чуть более теплая. Тогда уж — ничего не поделаешь — пришлось лезть в аптечку за эфедрином. Я уколол себя под язык — и скоро застучало в висках, похолодели пальцы, зато кто-то внутри меня решительно содрал липкую паутину с мозгов, с глаз, чугун куда-то вытек, вернулись силы. Я готов был к дальнейшему использованию…